Давид против Голиафа

Г.Д. А Иран уже получил статус главного игрока на Ближнем Востоке, потому что Иран сегодня ставит главнейший вопрос ребром – это вопрос о глупости и лишенности смысла договора о нераспространении ядерного оружия. Этот договор давно превратился в кандалы, которые сковывают свободное развитие и научное продвижение во всем мире, кроме пяти держав, которые составили «ядерный клуб».

При этом мы знаем, что не менее 20 других держав имеют возможность производить и уже произвели такое оружие – в их числе Южная Африка, Бразилия, Северная Корея, Чили, Аргентина, Пакистан, Индия и, естественно, Израиль. Можно к этому кругу, наверное, прибавить еще несколько стран. В итоге договор превратился в очень лицемерную дубинку, для того чтобы ею мог пользоваться этот элитный клуб.

Кстати говоря, этот клуб создан на принципах, мягко говоря, уязвимых с юридической точки зрения. Например, Китай получил доступ к ядерному оружию ценой собственных усилий – ему было отказано в помощи со стороны Советского Союза, но он признан в качестве страны-участника клуба, потому что он входит в Совет безопасности в качестве страны-победителя 1945 года. Но давайте вспомним, что Китай представлял как страну-победителя Чан Кай Ши и Гоминьдановский режим на Тайване. Чан Кай Ши в течение 20 лет, до 1974 года – до визита Никсона в Пекин, играл роль официального Китая, а коммунистический Китай считался незаконным. Чанкайшистский режим сидел в ООН, а Китай был как бы непризнанным государством. После того, как Никсон поменял ситуацию из прагматических соображений и признал Китай, все изменилось. Но по логике именно Тайбэй должен был бы быть сейчас членом ядерного клуба.

На неувязках основан доступ к ядерному оружию Франции, которое является лишь волевым решением де Голля. Все это образовывалось явочным порядком, путем создания прецедентов, и сегодня размахивать этим договором – это создавать для этого клуба право управлять жизнью народов по собственному усмотрению, в том числе и путем ядерного шантажа, к которому прибегают США.

Сегодня Иран взял на себя миссию поставить этот вопрос под сомнение. И когда говорят: «Мы не понимаем, зачем Ирану ядерная энергетика, когда там столько нефти», – это не что иное, как пещерный дискурс, который практически что подразумевает? Мы лишаем эту страну права на высшую школу, на высокие технологии, на развитую инфраструктуру, которые всегда связаны с развитием ядерной энергетики. То есть, эта страна имеет право сжигать бензин и газ, продавать его, тратить деньги на дымящие грузовики, но не имеет права превращаться в страну типа современной Франции с инженерией, с технологиями, лабораториями и так далее.

Иными словами, заявления Чейни или Вулфовица, делающиеся по поводу Ирана, говорят именно о таком отношении – «Только мы имеем право развиваться, а остальных надо притормаживать». Это технологический империализм, который приведет к тому, что образуются технические сверхдержавы, тормозящие процесс развития в других странах.

Н. Как Вы оцениваете перспективы сотрудничества Ирана с Россией?

Г.Д. Для России очень важно удержать позиции страны, которая экспортирует ядерные технологии и те элементы высшей школы, которые еще не развеяны, не атрофированы, не бежали на Запад, а связаны именно с российским заделом в этой области. Для России тоже стоит вопрос о развитии ядерной энергетики. Сегодня лидером по экспорту ядерной технологии является Франция. Ядерные реакторы на французских подводных лодках, например, на 15 лет опережают английские и американские аналоги. Для России такая возможность как сотрудничество с Ираном – это подарок. Если мы оттуда уйдем, то это место займут Франция и Китай. США пытаются наложить вето на развитие стран Третьего мира, но Франция и Китай активно там работают, гораздо успешнее, чем Россия, и они меньше внимания обращают на демагогию американцев. Поэтому для России это крайне важно.

Н.В России есть различные объединения мусульман. Почему их так много и в чем между ними разница?