Давид против Голиафа

Г.Д. Дело в том, что все мы в одной лодке. Нравится нам Европа или не нравится, нравится России или Европе Исламский мир или не нравится – но мы все часть Старого Света и мы все оказались перед лицом Соединенных Штатов, которым нечего терять, потому что они пошли играть ва-банк. А стало быть, нам всем необходимо объединиться. И, в принципе, для мусульманского мира объединение с Европой традиционно, потому что та же Османская империя еще с XVIII века ориентировалась на европейские страны.

Дело в том, что османская геополитика – это политика интернационалистской империи. Османская империя унаследовала очень много от византизма в плане политтехнологий. Это наследие не исчезло и сейчас, оно находится в политическом капитале неправительственных организаций, экспертов, составляет то, что называется «византийское политическое наследие». Это наследие особенно важно как некая мысль, как некий духовный багаж, который может быть реализован. Особенно сегодня, когда улица начинает становиться частью истеблишмента.

Б.Ж.Что Вы имеете в виду под «улицей»?

Г.Д. Ну, например, ХАМАС. Безусловно, это часть сегодняшнего истеблишмента. И на это прореагировал и президент Путин, когда приглашал ХАМАС в Россию, при том, что это было сделано во время визита в Испанию, во время приема при испанском дворе. А Путин не может делать необдуманные акции. Из этого следует только один вывод – европейские сообщества в эшелоне суперэлит, на уровне принимающей стороны, то есть королевского дома Испании, делегировали России миссию привлечения ХАМАС в истеблишмент. Это означает начало диалога с радикальным Исламом.

Это очень сложное послание, которое носит для Старого Света и для всех нас оптимистический характер. В том числе, как это ни странно, я думаю, что и для Израиля. Одна из задач – чтобы всетаки Израиль был государством для всех. Чтобы он стал реальным демократическим государством не только для евреев, но и для всех, кто родился на этой земле.

Б.Ж.То есть Вы считаете, что заявление Путина было сделано с ведома королевской семьи?

Г.Д. Такие вещи не делаются в таком пространстве, при таких свидетелях без такого глубокого смысла. Поскольку это был государственный визит, а принимающей стороной выступил королевский дом, здесь нужно понять следующее.

В Европе есть очень мощное проамериканское лобби из выборных политиков. Политиков избирает население, сложившееся в выборные округа по итогам Второй Мировой войны. Это означает, что оккупация и победа Соединенных Штатов – это составная часть тех условий, благодаря которым эти политики вообще могут существовать. Поэтому значительная часть так называемых традиционных национальных политиков в Европе стихийно составляют пятую колонну США. Они возможны как политики, потому что есть НАТО. Такой политик прекрасно понимает, что если не будет Америки, то он, как политик, будет бомжом.

Другое дело бюрократия. Бюрократии как раз необходим Евросоюз, потому что класс бюрократии растет как аппарат только на теле мощной организации. Таким образом, бюрократия и политики имеют разные цели. Но есть еще один супер-класс – класс традиционной клубной знати, которая на самом деле всем и управляет. Несмотря на то, что номинально они от власти дистанцировались, однако их родственники, дети и племянники сидят в советах директоров тех самых транснациональных корпораций, которые оказывают колоссальное влияние на саму Америку. Они как раз стоят на отчетливо жесткой антиамериканской позиции, и не могут думать иначе, потому что Америка возникла по принципу контрэлиты по отношению к ним. И, естественно, Америка всегда боролась за ограничение их влияния по всему миру.

Таким образом, получается, что бюрократия Евросоюза и высшая знать Европы находятся в одной лодке.

Б.Ж.Говоря «Исламский мир», кого нужно иметь в виду в первую очередь?

Г.Д. Нужно понимать, что существует политическая воля со стороны независимого Ислама, Ислама как политической реальности, которая существует вне контекста национального истеблишмента и бюрократии. Ведь президенты и короли, как правило, беспомощны и не представляют Ислам. Более того, они борются с Исламом у себя очень активно, возьмите, к примеру, Египет Мубарака или Пакистан Мушаррафа.

Поэтому, когда мы говорим о Исламе, мы имеем в виду тот слой пассионарной интеллигенции, который является неформальными вождями. Они определяют настроение, вырабатывают линию, вырабатывают вектор. Вот именно этот аутентичный, независимый и неформальным Ислам востребован и Европой, и Россией как реальная сила. Европейцы и российское руководство понимают, что полагаться на официальные мусульманские страны бессмысленно. Потому что это слабое руководство, в значительной мере завязанное на Соединенные Штаты.