Давид против Голиафа

Почему одни люди поставлены по своему положению выше других? Почему существует не только имущественное и социальное, но и сущностное, душевное неравенство индивидуумов? Значит ли, что те, кто имеют право определять мою судьбу, лучше меня? И если да, то по какому критерию определяется это «лучше»?

Эти вопросы мучили людей всегда. И самые разные мыслители – от Платона до Гете и Лессинга – пытались дать ответ.

Иерархия существовавшего общества всегда являлась производным от иерархии человеческих целей. В традиционном мире разные цели, стоящие перед человеком в жизни, не равны друг другу. Одно дело – постигать и хранить «высший Закон», благодаря соблюдению которого сохраняется равновесие всех вещей и тенденций, совсем другое дело, например, торговать или мастерить нечто для житейской потребы. Постижение закона – дело высшей касты – жрецов, которые и «слеплены» из особой глины. Как гласит традиционная мудрость, жрецы сделаны из головы «великого существа».

Воинская каста реализует в качестве своей высшей цели страсть, которая своим низшим выражением имеет насилие и разрушение, а высшим – любовь, она же самопожертвование.

Третье сословие – купцы, ремесленники – занимаются «обменом веществ», их дело – производство и распространение материальных благ.

Очевидное неравенство этих принципиальных жизненных целей оправдывало превосходство или подчиненность тех, кто эти цели преследовал. Касты и корпорации формировались по строгим критериям соответствия этим целям. Человек с преступными наклонностями не мог быть членом касты жрецов, а человек, не способный на самопожертвование или хотя бы воинскую отвагу, не мог входить в касту пассионариев.

Современное общество отличается тем, что, во-первых, все цели в нем даны не в своем полноценном природном виде, но как бледные подражания или пародийные имитации того, чем они являлись в прошлом.

Закон сегодня стал продуктом парламентского законотворчества, которое мотивируется закулисным согласованием корыстных интересов элитных группировок.

Любовь дегенерировала до деятельности гуманитарных фондов и благотворительных организаций, отвага укрылась за технологическим превосходством огневой мощи, способной за сутки разнести в щебенку крупный жилой массив.

А «обмен веществ» с материальной средой полностью покорился азартным играм «воздушной» экономики, которые ведутся на фондовых рынках.

Единственным сохранившимся сословием остались жрецы, ценой того, что вывели себя через ряд социальных потрясений за рамки общества. Они превратились в полумифических «олимпийцев», которые существуют как бы «среди людей, но не с людьми». Они отдали профанированный закон на откуп светским либеральным учреждениям, а сами, с точки зрения общества, воплощают ставшие совершенно абстрактными «вечные ценности»

Значит ли это, что с исчезновением религиозной иерархии в обществе наступило равенство? Нет! Современное общество иерархизировано до предела, но критерием превосходства одних над другими сегодня является уровень причастности к власти, лишившейся всякой претензии на высшее духовное оправдание.

1.4. Государство

Кризис государства в том, что оно не добавляет стоимость ни к чему, произведенному под его контролем, но, наоборот, увеличивает себестоимость любого продукта.

Одна из наиболее темных и запутанных категорий современной политологии – это государство. Такое положение существует, потому что нынешнее государство фактически отождествило себя с властью. Так было не всегда.

Фараон, кесарь и иные тираны, представлявшие на земле «Великое существо», никогда не были государством. Когда Людовик–XIV – «Король Солнце» – опрометчиво заявил: «Государство – это я», – он не имел в виду, как полагают наши наивные современники, узурпировать прерогативы небоподобной безличной структуры и повысить тем самым свой королевский статус. Наоборот. Бедный король пытался продекларировать свою демократичность и сказать, что между ним и его народом, Францией, нет никаких преград.

Изначальная суть государства заключалась в том, что оно стояло преградой между нечеловеческим фактором власти и сугубо человеческим фактором управляемых. Государство выросло из сословия вольноотпущенников, прикормленных люмпенов и бедных родственников, которые образовывали паразитическую свиту больших людей. Их задача состояла в том, чтобы отсекать просителей.

В обществе, где иерархия носила еще естественный характер, любые проекты осуществлялись и любые приказы исполнялись путем прямой передачи сверху вниз. Только подумать, что было бы с такими величайшими деяниями истории, как, например, походы Александра Македонского или освоение обоих американских континентов, если бы их организовывало государство.