Давид против Голиафа

Что касается нации, ее базисом выступает определенным образом осознанное и интерпретированное прошлое. Но «общее прошлое» необходимо является не чем иным, как мифом, на котором может базироваться только ложная общность. Она существует до тех пор, пока новая интерпретация не породит новый миф о прошлом. (Существование «советских людей» на месте исторических «русских» и явление в последние годы ностальгической попытки восстановления царистской мифологии, но с совершенно новым человеческим материалом, – лучший и наиболее очевидный для нас пример этого.)

Причина того, что всякая позитивная общность иллюзорна, заключается в том, что, грубо говоря, «каждый умирает в одиночку» (Ганс Фаллада). Человек смертен (конечен); именно поэтому ценность его внутреннего времени радикальным образом не соответствует любым ценностям, возникающим из сферы утверждения жизни, будь то обеспечение сиюминутных материальных интересов или проективное воспроизводство жизни и служение будущим поколениям. Самое малое, что можно сказать о соотнесении внутреннего времени с ценностными концептами вне индивидуальной сферы, – это то, что речь идет о «неэквивалентном обмене». Ни служение своей утробе при жизни, ни служение счастью будущих внуков и правнуков (понимаемому в принципе тоже как проявленное жизненное преуспеяния) ни, тем более, служение мифам вроде «государства», «нация» и т. п. не сопоставимы с фактом безусловного исчезновения живого индивидуального участника исторического процесса.

Внутреннее время смертной личности соотносимо только с личной же вечностью, даже если последняя имеет характер персонализированного, «адресного» небытия. Единственной общностью, которая имеет корни в реальности, может быть лишь «братство по могиле», союз людей, которые одинаковым образом интерпретируют общую для них всех смерть. Такая интерпретация неизбежно вносит глубинно религиозный теологический характер, не имеющий ничего общего с мифологией трансмиграций, жизни после смерти, иллюзорности любого конца и т. п.

Первичное фундаментальное сознание своей конечности ведет к духовному утверждению Воскресения и Суда как предельного выражения смысла.

На самом деле корни смысла растут из «почвы» небытия: на смысл имеет право только то, что безусловно должно исчезнуть.

Итак, фундаментом подлинной общности становится осознанный нигилизм по отношению ко всякому жизнеутверждению, «жизнизму» в его пошлейших формах, которые так любят выдавать себя за гуманизм.

Диаспора есть то особое человеческое пространство, где осознание беспочвенности и нигилизма в отношении жизненных миражей может быть началом теологического смыслообретения. Именно это делает диаспору телом возможного нового субъекта глобального протеста, который фактически будет представлять собой метаполитичекую и метаисторическую Контрцерковь (община, противостоящая по всем параметрам традиционному жречеству и традиционному эзотеризму, который по-прежнему является основой сегодняшнего общественного существования, вопреки видимому профанизму современного Запада).

Интернациональный союз: «История нам должна!»

В последние месяцы во внутренней общественно-политической жизни России по-видимому наиболее спорным и раздражающим явлением стало возникновение Интернационального Союза (полное название: «Интернациональный Союз поддержки трудовых мигрантов»). С февраля по май в Екатеринбурге, Санкт-Петербурге и Нижнем Новгороде была учреждены три региональных отделения ИнтерСоюза, а в перспективе – Сибирь, Дальний Восток и Юг России… На базе региональных организаций будет создано Федеральное общероссийское движение.

Но уже сейчас начинают раздаваться голоса, призывающее к тому, чтобы удушить это начинание на корню. Достаточно предсказуемо, ибо доминирующее направление в общественной идеологии последних лет – направление, настойчиво внушаемое сверху через все каналы массовой информации – было прямо противоположно интернациональной идее.

Именно поэтому ИнтерСоюз явился как полная неожиданность для всех участников общественно-политического процесса в России. Прежде всего, сама власть не знает, как реагировать на эту инициативу. Ведь невозможно в лоб атаковать идею интернационализма! Во-первых, потому, что существует мощное духовное наследие интернациональной этики, оставшейся после советской эпохи. Почти два десятилетия постсоветской промывки мозгов не смогли подорвать этот базовый фундамент, который в свое время превратил советский народ в уникальное цивилизационное явление.