Давид против Голиафа

Одной из наиболее распространенных форм человеческой компенсации за бессмысленность является изобилие вновь возникающих неоспритиуалистических сект, которые принято обозначать общим термином «нью-эйдж» (новая эпоха). Характерная черта всех этих сект – соединение «миссионности» (у всех этих сект есть некая великая конспирологическая задача на Земле) с полнейшей бессмысленностью и инфантильным убожеством содержательной части их учения. Секты возникают вокруг произвольно истолкованной фразы из Писания, невесть кем изобретенного абсурдного ритуала или просто человека, объявившего себя спасителем…

Общество почти не борется с подобными сектами, потому что фальсификация смысла и миссии, происходящая в них, вполне устраивает современные элиты.

3.2. Утрата суверенитета личности.

Кризис эго Кризис личности в том, что для своего утверждения она нуждается в санкции со стороны общества/государства, легитимность которых в свою очередь фиктивна.

В прекрасном стихотворении Пушкина «Анчар» властелин посылает раба за плодами ядовитого дерева. Выполнив задание, отравленный раб приползает на «лыки», постеленные в его собственном шалаше. Это очень важный момент: у раба есть место, где умереть. Каждую ночь измученные социальным гнетом существа возвращались к себе, на жалкое ложе, и внутрь себя, в тайники собственного сердца, чтобы остаться там на короткий миг одиночества наедине с собой.

Этот возврат в духовное убежище собственного сердца – обязательное условие воскресения к новым испытаниям, обретения сил для того, чтобы выдерживать страдания и унижения реальной жизни.

У современного человека забирают это духовное убежище. Ему не оставляют возможности уйти в самого себя, совершая внутреннюю иммиграцию из мира абсурда и бесполезной растраты времени и усилий. Медийное пространство, реклама, Интернет, профессиональные и социальные связи все больше заполняют то пространство внутри человека, где, по идее, не должно быть ничего, кроме тишины, ничего, кроме тайны его непостижимого Я. Человек становится лентой Мебиуса: внешнее плавно переходит в нем во внутреннее. Он боится остаться наедине с собой, потому что встреча со своим Я не возрождает его, не дает ему новые силы. Путешествие в себя отравляет современного человека, как поход за плодами дерева анчар отравил раба из пушкинского стиха.

Следует признать удивительную вещь – древо жизни в сердцах людей превратилось для них в анчар, и его плоды стали ядовитыми.

В ужасе люди бегут наружу, к социуму, к рекламе и развлечениям, к партийным собраниям и клубным тусовкам, они просят у всего этого внешнего гама защиты от ядовитых плодов собственного Я.

Психоанализ оказывает им в этом деле активную помощь. Фрейд подсказал элитам, – и они взяли это на вооружение, – что истинную сущность человека следует шельмовать и держать в кандалах и за решеткой, как озверелого маньяка. То, что на самом деле является врожденной совестью, не дающей смириться с диктатурой мира – диктатурой, осужденной всеми пророками, включая Иисуса Христа, как совершенная ложь! – превращается в психоанализе в бессознательного внутреннего агрессора, имя которому «Оно».

Психоаналитики – профанические наследники церковников – не учат смирению; в той системе контролируемого абсурда, которую они предлагают современным людям, смирение превращается в излишнюю роскошь.

3.3. Кризис статуса (кризис социального эго)

Кризис статуса в том, что человек не может полноценно относиться к себе как к значимому существу вне своей социальной или профессиональной функции.

Тварь я дрожащая или право имею – вопрошал себя Родион Раскольников, шествуя неверной походкой по улицам Санкт-Петербурга. Проверить это он мог, только убив старуху. Потому что альтернатива в его вопросе состояла из взаимоисключающих позиций. Сегодня Родион Романович выглядит странно. В современном представлении, конечно же, он имеет право, более того – все права. И именно поэтому он дрожащая тварь. Между тем и другим не должно быть никакого противоречия.

Для Раскольникова «иметь право» означало уподобиться Наполеону, который встал над всеми. Для современного человека «иметь право» является чем-то прямо противоположным. Это означает устранение самой возможности Наполеона в человеческом естестве. «Наполеон» для современного общества – это Гитлер, который сжег в печах 6 миллионов евреев. У современного человека, – который, естественно, не может быть ни кем другим, кроме как «тварью дрожащей», и несет этот статус с достоинством, – есть масса всяких прав. Но все эти права приобретают тем большую яркость, выпуклость и глубину, чем меньше их навязчиво пытаются реализовать.