Давид Сасунский. Повесть по мотивам армянского эпоса

— Багдасар! Я — твоя невеста, Луснтаг. А девушка, которую брат твой везет, это моя сестра Дехцун-цам. Я из-за нее семь лет назад убежала из дому и, как разбойник, все бродила по горам и ущельям. Сестра моя колдовала, молодых людей губила. Невмоготу мне было на это смотреть. Вот и пришла я в Зеленый город, и царь меня приютил.

А как услыхала я, что вы рассеяли чары Дехцун и что Санасар увозит ее, я, с тобой обрученная, примчалась к тебе.

И вот сели они вчетвером на коней и двинулись по дороге в Сасун.

Повстречался им молодец из Сасуна, и они его послали вперед, чтобы оповестил он Цовинар-ханум, что едут Санасар с Багдасаром и везут из Медного города сорокакосую Дехцун и сестру ее Луснтаг.

Цовинар-ханум собрала сорок пар труб и сорок пар бубнов, призвала сорок гусанов с бамбирами[2], призвала сорок священников, сорок архимандритов и всех жителей Сасуна пригласила на свадьбу.

Дехцун-цам обвенчали с Санасаром.

Луснтаг — с Багдасаром.

Сорок дней и сорок ночей свадьбу играли, пировали и веселились.

Прошло некоторое время.

Как-то раз удалец Багдасар ни с того ни с сего разгневался, взял жену свою и ушел с ней в Иран-Туран. И родилось у них там два мальчика.

Санасару Дехцун-цам родила трех сыновей: Верго, Огана и Мгера.

Верго уродился никудышным, да к тому же еще трусишкой, и прозвали его Пачкун Верго.

Оган был умница, грамотей; голос у него был красивый и такой громкий, что, когда он кричал, голос его сорокадневный путь пролетал.

Семью буйволиными шкурами обматывал он себя, чтобы не лопнуть от крика. Его прозвали Горлан Оган.

А Мгер был сильнее и даровитее всех.

Настал день смерти Санасара. Созвал он своих сыновей и сказал:

— Дети мои! Пришел мой конец. Вот вам мое завещание: правьте так, чтобы Сасун благоденствовал. Слушайтесь мать, Джалали берегите как зеницу ока. Не будьте коварны в борьбе с врагом — бейтесь так, как пристало сасунским удальцам.

Умер Санасар.

Цовинар-ханум и другие тоже скончались.

Пришло время Мгера.

Ветвь Вторая МГЕР СТАРШИЙ

Пусть будет добром помянут Львораздиратель Мгер!

Пусть будут добром помянуты вещий Кери-Торос

И Дехцун-цам — красавица с льющимся золотом кос!

Пусть будет добром помянут мудрый Горлан Оган!

Мы добрым словом помянём чистую Армаган!

Недобрым… нет, добрым словом помянем Исмил-хатун!

С жеребёнком на плече

Когда Санасар скончался, звезда халифа багдадского уже затмилась.

Взошла звезда другого могучего царя. Правил он городом Мсыром. И звали его Мсра-Мелик.

То был уродливый великан, тучный, заплывший жиром, так что веки свисали ему на щеки. Мсра-Мелик укреплял их железными зубьями и связывал на лбу, иначе он ничего не видел.

Как скоро узнал Мсра-Мелик о кончине Санасара, то собрал войско и пошел войной на Сасунское царство.

Где твоя былая сила, Сасун?.. Нет у тебя вождя, некому за тебя постоять! Богатырь Санасар приказал долго жить; Сорвиголова Багдасар покинул отчизну; Дехцун-цам — женщина, мать троих детей, колдовство свое она давно бросила. У кого достанет сил поднять палицу Сасунского царства? Кто дерзнет взять в руки меч-молнию?..

Попытался Верго поднять отцову палицу — даже с места не сдвинул, надорвался, нажил себе грыжу. Оган был мал, Мгер еще моложе, от Мсра-Мелика его скрывали. Конька Джалали привязали в темной конюшне, землей завалили окошко и дверь.

Остался Сасун без хозяина, без заступника. Мсра-Мелик без боя занял Сасун, данью его обложил, объявил:

Каждый год доставляйте мне много добра:
Сорок полных-преполных вьюков серебра,
Сорок золотом чистым набитых вьюков,
Сорок дойных коров, сорок добрых быков,
Сорок женщин высоких — верблюдов грузить,
Сорок ростом поменьше — чтоб жернов крутить,
Сорок дев, чтоб натешился ими я всласть,
Сорок телок и сорок коней — чтоб под масть!

Наложил эту дань Мсра-Мелик на Сасунское царство и вместе с войском воротился к себе в Мсыр.

Была Армения данницей арабского халифа, стала Армения данницей Мсра-Мелика.

Прошло некоторое время.

Однажды Кери-Торос созвал сасунских князей на совет и с такою речью к ним обратился:

— Правитель Сасунского царства должен быть из рода Санасара. Что скажут его дети?

Горлан Оган молвил:

— Верго! Ты старший брат, тебе и надлежит править.

— Не могу, — отвечал Верго. — У меня грыжа.

— Так кто же тогда будет править? — спросил Кери-Торос. — Оган и Мгер еще малы.

Судили-рядили, наконец Кери-Торос молвил:

— Пока подрастут ребятишки, пусть правит Дехцун-цам.