Давно забытый Зимний король

— Река тут вдвое глубже, — продолжил оператор. — В эту брешь течет больше воды, чем в Ниагарских водопадах, и она движется на скорости почти в семь метров в секунду. В начале 1800-х…

Пока он говорил, я скользнула к отражению Зака в окне. Он смотрел на каньон спокойно, без эмоций.

Наши взгляды встретились в стекле, и он отвернулся от вида к оператору.

— Вы хорошо знаете эту местность?

— Я живу в Хоуп, — ответил мужчина.

— Как тут со скалолазанием?

Я напряглась от его вопроса, смотрела на него, щурясь.

— В каньоне? — оператор пожал плечами. — Не очень развито. Есть тропы у старого моста Александры, но лучше направляться в Хоуп. Там местность приятнее.

— Так горы тут слишком тяжелые для скалолазания?

— Да. Конечно, продвинутые скалолазы все еще пробуют, — он посмотрел на бицепсы Зака, словно оценивал, каким скалолазом был он. — Но это опасно. Я не советую.

— Насколько опасно?

— Люди умирают. Двое-трое в год.

— В каньоне.

— И вокруг, — мужчина махнул на реку. — Тут дикая природа, и ухоженных троп мало. Люди падают, ломают ноги и не только. Они не могут идти и умирают от голода или атаки зверей.

— Животные? — тихо повторила я.

— Да. Ранее в этом месяце нашли разорванного парня. Это было… да. Вы не хотите знать.

Я скрестила руки.

— Что мы не хотим знать?

Он неловко посмотрел на меня, потом пожал плечами.

— Я слышал, грудная клетка ребенка была раскрыта, и все его органы были съедены. Жуткое дело. Готов поспорить на…

— Только органы? — перебил Зак. — Больше ничего.

— Не знаю. Я не уточнял детали.

— Где это произошло?

— На севере, как я слышал. Не знаю точно, — он скривился. — Это все сплетни, ясно? В маленьких городах происходит мало интересного, и люди говорят. Но все равно лазать по склонам опасно. Лучше направляйтесь в Хоуп.

Трамвай добрался до платформы ниже, и оператор открыл дверь. Я выпрыгнула. Несколько зданий, включая обещанное кафе, магазин сувениров и магазин сладостей, обступили большую площадку, а еще стальной подвесной мост тянулся над каньоном. Несколько пар и несколько семей с фотоаппаратами бродили по платформе.

Я помедлила, зная о нашей цели, а потом повернула к мосту. Можно было и быстро посмотреть, да?

Если Зак снова ухмыльнется, я его побью.

Мои ноги стучали по металлической решетке, я видела сквозь нее пенную воду в сотне футов внизу. На середине моста я склонилась над перилами, чтобы посмотреть на воду, текущую в брешь между стенами каньона в бесконечном потоке. Рев наполнял все мое тело, я дышала дикой энергией реки, ощущая, как она текла сквозь меня.

— Насыщенная, да?

Я подняла взгляд, увидела, как Зак шел ко мне, его лицо было нейтральным, без следов насмешливой ухмылки.

— Можно привыкнуть к такой энергии, — спросила я, глядя на воду, — или всегда будет казаться, что я вибрирую изнутри?

— Ощущения немного притупятся, но жизнь близко к этой реке не будет уютной.

Он прислонился к перилам рядом со мной, Я разглядывала его. Он снял боевое снаряжение, но не скрывал татуировки на предплечьях — одни были испорчены шрамами, другие были заново наполнены дарами фейри.

Я кивнула на его правую ладонь, где появилась черная руна.

— Лаллакай дала тебе оружие?

Он замкнулся, повернулся к реке.

— Да.

— Я думала, ты пытался получить новые дары фейри, не полагаясь на нее.

— Таким был план, но сражение с Баллигором, а потом Дюллаханом заставило меня передумать.

— Почему?

— Плохая идея — быть без летальной магии. Например, тот меньший дракон, — он стиснул зубы. — Жаль, что пришлось его убить.

— Ты жалеешь опасных монстров?

Он фыркнул.

— Нет, но если бы мы лучше управляли нашими аурами, он не стал бы охотиться на нас и остался бы жив.

— Наши ауры?

— Уже любопытна жизнь друида?

— Нет, — рявкнула я.

Он уперся локтями в перила.

— Почему ты против того, чтобы быть друидом? Разве ты не передумала, узнав больше о своих родителях?

— С чего бы? Они умерли, потому что были друидами, — я шаркнула носком ботинка по решетке. — Я все время была в чьей-то власти — тети, МП, надзирателя. Если я буду друидом, я могу попасться любому сильному фейри на моем пути. Я никогда не буду свободной.

— Но и быть во власти Рикра — не свобода. Это самодельная беспомощность.

Я скрипнула зубами.

— Ты будешь ужасной ведьмой с ножом и без силы, чтобы достичь то, чего хочешь. Навеки.

— Я справляюсь, — прорычала я.

— Запугиваешь фермеров, которые плохо обращаются со своим скотом? Освобождаешь черепах из неводов? — он повернулся ко мне. — Тебе хватит маленькой жизни и маленьких побед?

— Иди ты, — я оттолкнулась от перил.

Он поймал меня за локоть и развернул к себе. Я не успела вырваться, он сжал мои руки выше локтей, удерживая меня на месте.

— Насколько глубока твоя жажда справедливости? — проурчал он.

— Недостаточно глубока, или я уже распорола бы тебя, — я вырывалась из его хватки. — Отпусти меня.

— А скалолаз? Тот, чья грудная клетка была вскрыта, а органы съедены?

Я скривила губы.

— Моя жажда справедливости не касается идиотов, которые рискуют собой.

— Даже невинных идиотов, которые не знают о фейри? — он впился в меня взглядом. — А твои родители, которые не были идиотами, а умерли так же?

Я напряглась.