Давным-давно… – 1. Обрести себя

— Кассиана забрали. Его отец прислал своих людей. Кажется, Тёмная Империя объявила войну Государству Фириат… или это Фириат выступил с войной на Тёмную Империю… В общем, кто‐то нарушил чьи‐то границы. Уж извините, невнимательно слушал брата.

Джим сунула в руки Алисии пакет с морковкой и побежала в сторону ворот, но была остановлена Виттором.

— Пусти, — она рванула руку из его захвата. Сердце сжалось от отчаянья, боль комом подкатила к горлу. — Я только попрощаться. Ведь там война. Неизвестно, придётся свидеться или нет. Да пусти же!

— Джим, ты уже не успеешь их догнать, — он сочувственно покачал головой. — И тебя ждут в кабинете Цитариуса. Срочно! Адагелий был очень настойчив, сказал: «Как только освободится, пусть непременно тоже явится».

«Да что за день сегодня такой?!» Джим опустила голову и побрела к учебному корпусу.

Она не заметила, как добрела до кабинета ректора. Остановилась, неуверенно потопталась. Постучала. Услышала, что её пригласили зайти. Открыла дверь. Внимательно всех осмотрела и тут же закрыла. То, что она там увидела, ей совсем не понравилось.

Посреди кабинета стоял десяток огромных мужчин, каждый был высок, статен, плечист. Одеты они были, как варвары, но выглядели достойно и гордо. А самое главное — все как один не отводили любопытствующего взгляда от дверей. А, да, там ещё был Цитариус. Он сидел за столом и разбирал документы. Адагелий стоял со скрещенными руками возле окна, а Царкиил — прямо возле входа, но не успел он ухватиться за ручку двери, она захлопнулась у него прямо перед носом. Адагелий хмыкнул и тут же исчез на глазах изумлённых гостей.

Джим рванула по коридору, но перед ней вырос «чёрный плащ». Тяжело вздохнул.

— Это уже становится смешным. — Кивнул на дверь кабинета Цитариуса: — Заходи.

— Нет, спасибо. Не хочу вам мешать.

— Мы собрались из‐за тебя, — он легонько подтолкнул Джим в сторону двери.

Девушка повернулась, решительно подошла к кабинету, открыла дверь и прошествовала внутрь. Она старалась не обращать внимания на пристальные взгляды незнакомцев, прошла мимо, даже не взглянув в их сторону. Подошла к столу и остановилась.

— Мне передали, что вы меня звали. — Глава академии кивнул и протянул ей документ. Джим приняла его, равнодушно скользнула взглядом по тексту. — Я не понимаю.

— Прочти. — Цитариус поднялся из‐за стола.

В документе шла речь об опекунстве кого‐то над кем‐то. Джим скользила равнодушным взглядом по незнакомым именам, тщетно пытаясь понять, что же происходит. Аккуратно положила документ на стол. Она чувствовала внимательные взгляды десяти пар глаз, но не решалась обернуться.

— Простите, но я всё равно не понимаю, — Джим смело встретила взгляд Цитариуса.

За её спиной остановился Царкиил.

— Позвольте и мне взглянуть?

Незнакомцы тихо переговаривались.

— Дядько, скажи Илиодору, пусть спросит, может, есть ещё одна Рутонская академия? — в голосе говорившего явно слышалось сомнение. — Ну, мало ли, вдруг мы где‐нибудь не там свернули? — И шёпотом: — Что‐то она не очень похожа на нашу девочку.

— Нет никакой ошибки, — сказал Цитариус, внимательно наблюдая за гостями. — Существует только одна Рутонская академия, и вы сейчас находитесь в ней.

Джим осторожно выглянула из‐за плеча Царкиила, с любопытством посмотрела на незнакомцев. Все они тут же уставились на неё. «Да что происходит?» Но она не спряталась: не могла отвести глаз от их суровых лиц. «Так, срочно нужно налаживать контакт». Она улыбнулась.

Мужчина, который стоял ближе всех, вздрогнул.

— Нет, Изар, это наша девочка. — Он вышел вперёд и заговорил: — Я Илиодор Деф'Олдман, ближайший твой родственник и опекун, — начал он официальным тоном… и вдруг его голос дрогнул: — Как же долго я тебя искал.

— Царкиил, кто все эти люди? — очень тихо спросила Джим.

— Джим, эти люди — твоя семья, — вместо Царкиила ответил Адагелий. Он обошёл стол и остановился возле неё. — Ошибки не может быть. Мы несколько раз проверили документы.

Вот тут Джим по-настоящему испугалась. Надо было срочно что‐то делать. Явно происходила какая‐то путаница.

— Нет. Это ошибка, — в поисках поддержки Джим осторожно взяла ладонь Царкиила в свою. Почему‐то рука преподавателя нервно подрагивала. Или это дрожали её руки? С надрывом в голосе быстро заговорила: — У меня нет семьи. Правда! И никогда не было. Я долгое время жила в разрушенном замке. По крайней мере, я помню себя именно с этого момента. Меня нашёл добрый путешественник. — В её глазах начали копиться слёзы. — Забрал с собой, отвёл в Ветернхильский «Дом Милосердия», и я росла в приюте, пока… — Она в смятении провела рукой по лбу, но быстро собралась и продолжила: — Я лишь не могу вспомнить, как случилось, что я оказалась в катакомбах. Но всю остальную жизнь я помню очень хорошо. — Она смело взглянула на незнакомцев и твёрдо сказала: — В ней не было родителей. В ней не было семьи.

Илиодор шумно вздохнул, прихрамывая, двинулся к ней.