Давший клятву

— Гляди-ка, как он смотрит на Далинара, — обратила их внимание Навани. — Ты его впечатлил. — Она взглянула на него искоса. — Ты мокрый?

Далинар провел рукой по волосам. Вот буря. Оказавшись в центре внимания собравшихся в зале, он не смутился, но перед этой женщиной покраснел.

Гавилар рассмеялся:

— Он выходил прогуляться.

— Шутишь, — фыркнула Йалай, отодвигаясь, чтобы дать место Садеасу, который присоединился к ним за высоким столом. Тот уселся на стул рядом с ней. Он поставил на стол тарелку, доверху наполненную клешнями в ярко-красном соусе. Йалай тотчас же набросилась на них. Она была одной из немногих известных Далинару женщин, которые любили мужскую еду.

— Что мы обсуждаем? — спросил Садеас, взмахом руки отправляя прочь старшего слугу, который нес ему стул, а потом обнял жену за плечи.

— То, как нам женить Далинара, — заявила Йалай.

— Что?! — Далинар поперхнулся вином.

— В этом все дело, верно? — спросила Йалай. — Им нужен тот, кто будет их защищать, тот, кого их семья не атакует, потому что будет слишком бояться. Но Тоху и его сестре нужно нечто большее, чем просто убежище. Они хотят быть частью происходящего. Впрыснуть свою кровь в королевскую линию, так сказать.

Далинар сделал еще один большой глоток.

— Тебе бы стоило время от времени пить воду, знаешь ли, — сказал ему Садеас. — Раньше я пил дождевую воду. Все смеялись.

Навани улыбнулась ему. Всего времени мира не хватило бы, чтобы приготовить его к взгляду, который сопровождал эту улыбку — такому пронзительному, такому оценивающему.

— Возможно, это именно то, что нам нужно, — согласился Гавилар. — Это даст нам не только осколок, но и повод говорить от имени всего Алеткара. Если люди из-за пределов королевства начали приходить ко мне, прося убежища и соглашений, возможно, оставшиеся великие князья засомневаются и мы сможем объединить страну не путем войны, но благодаря правилам и договоренностям.

Наконец-то появилась служанка с ножом для Далинара. Он взял его с нетерпением, а потом нахмурился, когда женщина ушла.

— Что? — спросила Навани.

— Эта мелочь. — Далинар сжал изысканный ножик двумя пальцами и поболтал им. — Как я должен есть стейк из свинины… этим?

— Нападай на него, — посоветовала Йалай, изобразив выпад. — Притворись, что стейк — это какой-нибудь толстошеий солдат, который оскорбил твои бицепсы.

— Если бы кто-то оскорбил мои бицепсы, я бы не стал нападать на него. Я бы послал его к врачу, потому что у него явно что-то не так с глазами.

Навани мелодично рассмеялась.

— О, Далинар, — восхитился Садеас. — Не думаю, что на Рошаре найдется другой человек, который сможет это сказать с серьезным лицом.

Далинар хмыкнул, затем попытался разрезать стейк с помощью ножика. Мясо почти остыло, но все еще вкусно пахло. Вокруг его головы начал летать одинокий спрен голода, похожий на коричневую мошку вроде тех, что встречаются на западе, возле Чистозера.

— Что победило Солнцетворца? — внезапно спросил Гавилар.

— Хм? — отозвалась Йалай.

— Солнцетворец, — напомнил Гавилар, переводя взгляд с Навани на Садеаса и Далинара. — Он объединил Алеткар. Почему у него не вышло создать прочную империю?

— Его дети оказались слишком жадными, — предположил Далинар, распиливая свой стейк. — Или, может быть, слишком слабыми. Среди них не нашлось того, кого согласились бы поддержать остальные.

— Нет, дело не в этом, — возразила Навани. — Они могли бы объединиться, если бы Солнцетворец позаботился о том, чтобы назначить наследника. Он сам виноват.

— Он ушел на запад, — не согласился Гавилар. — Повел свою армию к «новой славе». Алеткара и Гердаза ему не хватило. Он хотел весь мир.

— Выходит, дело в его амбициях, — вставил Садеас.

— Нет, в его жадности, — негромко заявил Гавилар. — В чем смысл завоеваний, если ты не можешь наслаждаться достигнутым? Шубрет-сын-Машалана, Солнцетворец, даже Иерократия… все они тянулись дальше и дальше, пока не рухнули. За всю историю человечества найдется ли хоть один завоеватель, который решил, что с него хватит? Был ли тот, кто просто сказал: «Это хорошо. Это то, чего я хотел» — и пошел домой?

— Прямо сейчас, — прорычал Далинар, — я хочу съесть этот шквальный стейк. — Он поднял ножик — тот оказался согнутым посередине.

Навани моргнула:

— Клянусь десятым именем Всемогущего, как ты это сделал?

— Понятия не имею.

Зеленые глаза Гавилара глядели куда-то вдаль отрешенно. Этот взгляд появлялся у него все чаще и чаще.

— Брат, почему мы воюем?

— Опять ты за свое?! — возмутился Далинар. — Послушай, это не так уж сложно. Разве ты забыл, с чего мы начали?

— Напомни мне.

— Ну, мы посмотрели на это место, — начал описывать Далинар, помахивая согнутым ножом, — это королевство, и сказали себе: «Эй, у всех этих людей есть… разные вещи». И мы подумали: может, эти вещи должны принадлежать нам? Ну вот мы их и забрали.

— О, Далинар, — пробормотал Садеас, посмеиваясь. — Ты просто прелесть.

— А вы никогда не задумывались над тем, что это значит? — спросил Гавилар. — Королевство? Нечто более великое, чем ты сам?

— Гавилар, это глупость. Когда люди дерутся, дело в вещах — только и всего.