ДАзайнеры

– Странно от вас, ей-богу, слышать подобный вопрос, – он сощурил глаза и иронично произнес: – Будьте добры, ответьте на него сами. Или я совсем не похож на тех, кого вы называете Дазайнерами?

– Простите, простите, наверное, я сглупил.

– Ну так как с претворением Проекта Ремифологизации Дазайнеров в жизнь?

– Ох-хо-хо, – Кочубей глубоко вздохнул. – Что ж, придется согласиться. Вы совсем не оставляете мне выбора.

– Я рад, – просиял Фортунатто. – Не сомневался ни минуты в вашей моральной, так сказать, зрелости. Вот взгляните, – он поспешно достал из кармана пиджака сложенную вчетверо бумагу и с хрустом развернул ее. – Это карта Пустыни. Мой дом находится вот здесь, на границе. А здесь по кругу я расположил шесть порталов, где вам предстоит оборудовать Точки Хроноса, назовем их так для удобства. Можете присвоить им имена или цифры, какие в голову придут. Это не важно для нас, но крайне важно для наших клиентов: нужно создать своего рода мифологию места.

Кочубей понимающе кивнул. Фортунатто продолжал:

– Вот в этой точке, внизу, на юге, в месте зимнего солнцестояния, вас ожидает Хранитель Времени. Вы уже имели счастье с ним встретиться, это господин Пинкертон, мы так его называем. Он исполняет роль Проводника. К тому же на диске именно в этой точке изображены не две, как в других, а три фигурки. Взгляните, одна из них не похожа на остальные, у нее вместо головы руна, в алфавите древних нордов означающая небытие или полный нуль.

Кочубей еще раз внимательно осмотрел диск:

– Н-да. Хорошо бы тут разобраться подробнее.

– Да, и вот еще что. Возьмите кольцо – это ключ от всех порталов. Приложите его к любой двери и попадете в нужную вам точку, какую вообразите, – он протянул Кочубею изящное серебряное кольцо с выгравированной на нем руной Хагель. – Возвращайтесь домой, отдохните сегодня, а завтра приступайте к расшифровке и поиску кандидатур. Я всегда буду на связи и помогу на первых порах. Начните с нижней точки, она хоть и самая ключевая, все же будет правильнее начать с нее. Я уже кое-кого подготовил, есть парочка клиентов.

Фортунатто поднялся с кресла и пожал руку вынужденному встать Кочубею. Тот ответил на рукопожатие и стал спускаться с веранды, зажав подмышкой шкатулку и карту. В дверях показалась Сильвия и помахала ему рукой на прощанье.

– А как же Союз Художников? Это что, была приманка? – вдруг остановился Кочубей.

– Ах, что вы, дорогой мой. Совсем забыл. Заседание состоится совсем скоро, и вы будете приятно удивлены составом, – хитро улыбнулся Фортунатто. – Да, и наш дом всегда открыт для вас, – крикнул он напоследок удаляющемуся Кочубею.

Пройдя некоторое время по тонкой тропинке, еле заметной в море песка, Кочубей оказался перед облупленной дверью, ведущей обратно в мир, который ему предстояло изменить.

* * *

Лёвушкин жил недалеко от полузаброшенного грузового порта в городе N. Его все так и называли ласково – Лёвушкин – оттого что он в свои тридцать лет выглядел абсолютным ребенком. Маленький, щуплый, светловолосый с немного вздернутым носом и наивными голубыми глазами. Его необычная еврейская фамилия звучала точно так же, как столица Ирландии, но, функционируя в качестве фамилии, меняла свое значение, как это часто бывает со словами, произносимыми в несвойственном им контексте. В общем, Дублин был вовсе не Дублином, а Дублиным. Несвойственность Лёвушкина отражалась не только в фамилии, была в нем какая-то общая несвойственность или скорее несоответственность во всей его жизни.