– Ох, Лилит, однажды ревность доведет тебя до погибели, – ухмыльнулся Дьявол.
– Уж как-нибудь сама разберусь! – злобно ответила я.
– Да, как и всегда, – как-то отстраненно подметил Сатана. – Ты так быстро поменялась. Обрела себя прежнюю…
– Как и ты, – ухмыльнулась я.
Мужчина ничего на это не ответил, но добавил:
– Извини, что так получилось, – он кинул взгляд на мой живот. – Это не входило в мои планы.
Проигнорировала его извинение и спросила:
– Зачем ты все рассказал Адаму?
– Это весело, – улыбнулся мужчина.
– А если серьезно?? – задолбал он со своим весельем!
– Через Адама я подберусь к Еве. Может, она даже сама ко мне придет… – мечтательно протянул Дьявол. И тут же повернулся, чтобы увидеть мою реакцию.
Мне все равно… Мне все равно… Повторяла как мантру.
На мгновение его черные глаза встретились с моими. Было так странно сидеть рядом с ним теперь, как будто бы всю жизнь как раз этого я и избегала. Отвернулась. Лучше буду смотреть на закат.
До Детройта оставалось несколько километров, когда я спросила:
– Почему Дамас сказал, что тело, которое он обрел, досталось ему после самоубийства смертного. Если я родила его, разве у него не было своего тела? – хотелось побольше узнать… хм, о своих детях и о себе заодно. И, по-видимому, только Дьявол мне может помочь в этом.
– Все верно. У него было тело. Но человеческое тело подаренное ему природой от тебя было слабым. Как и любое другое. Несколько десятков лет назад у него было задание. Не совсем удачное. К сожалению, тело умерло. И я дал возможность его душе обрести новое тело, – спокойно объяснил Люцифер.
Не совсем удачное задание? И снова эти проклятые приказы…
– Еще вопросы будут? – ухмыльнулся Дьявол.
– Возможно, позже.
Мы вышли из машины и прямиком направились в Темный зал. Двенадцать часов уже прошло. Души мертвых ведьм готовы освободиться.
По пути я быстро привела себя в порядок, сменив запачканную кровью одежду на длинное черное платье с разрезами для рук, которое больше подходило для этого вечера.
Внутри уже все собрались. Мертвые тела ведьм лежали посередине зала на деревянных постаментах. Факелы горели на стенах, подсвечивая темный камень жуткими образами. Ведьмы скорбели. Стейси склонилась над мамой. На это тяжело было смотреть…
Мы все взялись за руки и начали идти по кругу, замыкая мертвых в ведьмовской круг. Мы прощались и заклинали их души покинуть тела:
Демоны не участвовали в обряде, но были здесь.
Когда мы разорвали круг. Каждая ведьма начала искать знакомую среди мертвых, чтобы поджечь ненужное тело. Стейси подошла к своей маме, и зажмурившись, подбросила факел к ней.
Темный зал пылал. И этот образ унес меня в далекое прошлое… Адское пламя было повсюду… Я счастливо кружилась в нем… Сквозь языки пламени я видела глаза… черные дьявольские глаза… Они излучали счастье. Я постаралась избавиться от нахлынувшего видения… И вновь столкнулась с темными глазами на другой стороне зала. Нас разделяло пламя. Вот только не было счастья в них… Лишь холод и война.
Азеллио вышел вперед, и обратился к Дьяволу:
– Мы послушали тебя и ее, – он бросил взгляд невежества на меня. – И вот что произошло. Десятки мертвых ведьм. Это случилось лишь по одной причине. Мы были недостаточно готовы. Вместо того чтобы готовиться к войне, мы пытались ее избежать! И мы чуть все не погибли из-за этого! Теперь же мы требуем мести и крови!
Я сглотнула, наблюдая за тем, как Дьявол выходит на середину зала, а черный маг наоборот отступает.
– И вы это получите! – провозгласил Люцифер. – Это война, и мы принимаем ее!
Все в зале воинственно завыли.
– Мы отомстим за каждую погибшую ведьму и колдуна, за каждое разбитое сердце! – громко провозглашал Дьявол. – Мы сотрем этот штат в прах, если потребуется! И не остановимся, пока не победим! Я всегда на вашей стороне!
Ведьмы радостно кричали, и выпускали свои стихии.
– Нам нужен ответ лишь на один вопрос, – Сатана резко посмотрел на меня, и все звуки в зале стихли. – Надеюсь, ты уже сделала выбор, Лилит?
Глава 40. Время настало. Бог или Дьявол?
– Джоан Роулинг
– Джон Уэйн Кливер
Весь ковен смотрел на меня с непониманием. Кто-то был в шоке, другие подумали, что ослышались, а третьи… начали презирать с первых секунд.
– Почему он так тебя назвал? – обеспокоенно прошептала Бонни мне на ухо.