Даже Дьявол заслуживает на любовь

– И поверьте нам более чем наплевать, простит церковь нас или нет! – зло кричала я. – Все эти годы я скрывала свои силы, ходила в церковь, была отчасти такой, как хотели вы… только ради вас! Потому что я любила Вас! Потому что я верила в то, чему вы меня научили! Потому что даже переступая порог этого дома, я искала добро в мире! Но его нет… Его просто нет! Потому что даже мои собственные родители готовы убивать! А моя церковь следует воле Божьей, которая просто не вписывается в понятия о добре! Вы все свихнулись! И я не знаю Бог вас такими сделал или вы неправильно поняли Его волю… но вы обезумели! – вот я и сказала все, что думаю… и как я и думала, это был взрыв.

Родители вжались в стулья от ужаса. Они не узнавали свою дочь. В их глазах я видела отвращение и разочарование. Я видела в них страх…

– Я уезжаю, – сообщила я, осознавая, что мы больше не сможем жить под одной крышей. Мы больше не сможем быть семьей. – Я переезжаю в ковен.

– Ты… Ты… – мама заикалась. – Ты готова… бросить… семью… бросить… свою веру… ради Дьявола?

– Нет, как раз наоборот, – спокойно ответила я. – Я готова бросить свою семью ради своей веры. Потому что ваша вера – не моя вера. И дело не в Дьяволе или в Темном мире. А в том, что вы просили меня никогда не переступать черту, а сами переступили ее. И может вы так не считаете, но для меня это была черта.

– Ева, Дьявол посеял эти мысли в твоей голове… – начал говорить отец, но его телефон зазвонил. – Это из церкви, – сказал он.

Он принял вызов, а уже через пятнадцать секунд обратился к нам…

– Его Святейшество мертво. Адам в больнице. Они были в ночь пожара в стенах церкви. Ева, что ты натворила…

Меня окатили кипятком. В церкви не должно было быть никого… Там просто не могло никого быть… И что они вообще вдвоем делали там ночью?!

Сказать честно, мне было наплевать на Его Святейшество. На него и на всех первосвященников. На каждого члена этого дебильного общества мне было наплевать! Но из-за моего поступка погиб человек… готовый убивать других… но все же человек!

– Мне жаль, – сухо ответила я.

– Тебе жаль? – разозлился отец. А мама вновь зарыдала.

– Да, мне жаль, что ваш Бог не смог спасти вашу церковь и вашего Святого. Мне жаль, что вы живете в иллюзиях.

– Ева, ты просто исчадие Ада! – возмутился Лиам Дэвис. А Люциан рядом со мной напрягся.

– И вы его породили… – прошипела я, сжимая кулаки.

Я начала разворачиваться. Я больше не могу здесь находиться. Собираю вещи и уезжаю в ковен!

– Стой! Каждый должен платить за своих грехи! Мы сейчас же везем тебя к первосвященникам!! – завопил отец и чуть ли не накинулся на меня.

Люциан оттолкнул его.

– Даже не думайте! Ваша дочь сейчас соберет свои вещи и уедет со мной. И вы не будете этому препятствовать, – грубо заявил Люциан.

– Ты! – папа рычал как дракон. – Еще одно исчадие Ада! Предатель слова Божьего! Да какой ты пастырь!! Бог накажет тебя!!!

– Он уже пытался, – ухмыльнулся Люциан. – Получилось так себе.

Мама и папа в страхе смотрели на моего мужчину, потому что его глаза зажглись огнем. Папа больше не пытался накидываться на меня.

Я побежала в комнату и быстро собрала все свои вещи. Как оказалось их было не так уж и много, потому что половина из них принадлежала Еве – католичке. А я ею уже не была и никогда не буду.

– Ева, ты совершаешь ошибку. Одумайся, умоляю в последний раз! – взмолилась мама, когда я уже начала переступать порог дома. – Мы же все тебе дали! Мы воспитали тебя! Мы не виноваты, что ты такая!

Я развернулась на каблуках к маме. Да, теперь я была собой во всей красе. И темно-красные губы тихо прошептали в ответ:

– И я очень благодарна за все, что вы сделали для меня. И вы правы – вы не виноваты. Но это не значит, что наша семья обязана жить во лжи. Я выбираю правду, пускай она и разрывает нас на разные миры. Прощайте, мама и папа.

Дала себе секунду, чтобы насмотреться на родителей и уверенным шагом покинула дом. Люциан загрузил мой чемодан в машину. И мы уселись в машину.

– Ты уверена, детка? – спросил он.

– Я уверена, – с болью в сердце сообщила я. – Отвези меня в ковен.

Мужчина кивнул и завел машину. Мы были уже на полпути к Детройту. Люциан все время поглядывал на меня.

– Почему ты плачешь? – осторожно спросил он.

Мои немые слезы медленно стекали по щекам и блестели в свете фонарей. Я повернулась к мужчине и ответила:

– Потому что все, чему меня учили родители было ложью… Но они все равно остаются моими родителями… И я всегда буду их любить.

Глава 20. Миру нет дела до ваших слез

Не так трудно умереть за друга, как найти друга,

который стоил бы того, чтобы умереть за него.

– Мигель де Сервантес

Люциан привез меня в ковен, когда уже было совсем темно. Детройт встретил нас летним ливнем. Старая крыша заброшенной церкви протекала так, словно бы ее и вовсе не было. Мы укрылись под статуей Мефистофеля. Мужчина прижимал меня к себе, а Дьявол словно бы укрывал нас от всего внешнего мира…