Даже если вам немного за тридцать

— Ты знаешь, — лениво рисуя фигуры на груди любимого, я ответила, — отдавать супружеский долг оказывается так приятно.

Эрик довольно хохотнул.

— Словосочетание-то, какое подобрала! — веселился он.

И я смеялась вместе с ним. Для нас ничего не изменилось — мы любили друг друга, только оповестили государство о своих намерениях. А так-то заниматься любовью с Эриком было восхитительно. Он великолепный и чуткий любовник, заботящийся о моем удовольствии. Ну и мне хотелось делать его счастливым. Всегда и везде. Разве это не замечательно?

Наш сын родился двадцать седьмого июля.

Эрик хотел присутствовать на родах, но врач его отговорила. Рожала я сама, хотя думала, что не справлюсь и ужасно боялась этого дня. После того, как мне положили ребенка на живот, и я взглянула в его голубые глаза — мое сердце переполнилось любовью к плоду нашей любви. Это частичка Эрика и меня. Боже, спасибо тебе за него!

— Эрик, он просто чудо! — захлебывалась я эмоциями, говоря с мужем по телефону.

— Я договорился с врачом и вечером меня к тебе пустят. — Обрадовал Эрик меня этой новостью.

Я поспала, потом покормила сына грудью. Это просто невозможно описать, когда твой ребенок доверчиво смотрит на тебя. Наверное, это самый лучший момент в моей жизни! После встречи с Эриком и Богданой.

После ужина в палату проскользнул Эрик.

— Привет, любимая. — Он нежно обнял меня и поцеловал в губы. — Ну как, ты сильно устала? — он поставил цветы в вазу.

— Сначала да, но я уже отдохнула. — Качая малыша на руках, я позвала к себе Эрика. — Познакомься со своим сыном.

— Можно я его подержу? — Дементьев с трепетом взял малыша на руки. — Здравствуй, сын.

Малыш серьезно смотрел на отца, а Эрик прижался к его щеке.

— Он прекрасен! — выдохнул Эрик.

— Я тебе говорила. — Улыбалась в ответ, я фотографировала отца и сына на телефон. Как хорошо, что Эрик подарил мне смартфон с хорошей камерой. Можно будет потом распечатать эту фотографию и поставить в рамку.

— Как мы его назовем? — Эрик укачивал ребенка.

— Не знаю, я еще об этом не думала. — Пожала плечами.

Я все время волновалась о здоровье малыша, а не о том, как мы его назовем. Да и целиком погрузилась в семейную жизнь. Кто бы мог подумать, что провожать мужа на работу, отводить дочь в детский сад, а потом возвращаться в нашу квартиру — будет так приятно! Домашние хлопоты занимали все мое время, но я не жаловалась. Вечером Эрик возвращался домой с работы, и мы втроем ходили гулять или в кино. Выходные проводили вместе — часто ездили в загородный дом Кости, куда спешил и Калинин с женой и детьми. Оля с Костей поженились, дети жены относились к нему с уважением и симпатией, но в их отношении больше было дружеского, чем отцовского участия. Да и у детей был отец, к которому они ездили два раза в месяц.

Иногда к нам присоединялись супруги Бариновы, но прежней душевной близости с Юлей у нас не было. Жалела ли я? Возможно, где-то в глубине души. А вообще меня все устраивало: семья, муж, дети…. И кто бы мог подумать, что я превращусь после замужества в домашнюю клушу? Или это я только с Эриком стала такой? Все больше и больше я склонялась к этой мысли.

Эрик меня изменил, раскрыл во мне столько новых граней, о которых я и не подозревала раньше.

Вот не зря я жила до тридцати трех лет одна. Ни один мужчина мне не подходил, да и я для них не была хорошей партией. А теперь я встретила свою половинку, который идеально мне подходил.

И я больше не чувствовала себя женщиной второго сорта. Я молодая, красивая, — наконец-то поверила в это благодаря Эрику и его любви, — у меня есть все для счастья. Я люблю и любима, а об этом мечтает каждая женщина! А еще я стала мамой двух замечательных детей.

Через пять дней нас выписали из роддома. Встречали меня столько людей, что мне даже стало неловко. Отец с Ольгой Максимовной и Богданой, Федор и Юлия с животиком, а также Константин и Ольга, которая тоже была в положении. В руках близких и друзей были шарики и цветы, а на машине Эрика красовалась надпись: «Еду за сыном!».

Бог ты мой, я и подумать не могла, что Эрик решит похвастаться этим!

Подойдя к машине мужа, пока он вручал персоналу цветы и сладости, я ехидно посмотрела на него.

— Эрик, а что это такое?

Дементьев вновь покраснел.

— Ну… — Смущался он. — Просто хотел, чтобы люди за меня порадовались.

— Не знала, что ты такой тщеславный. — Смеялась я.

— Совсем немного. — Еще сильнее покраснел Эрик.

— Расслабься, я тебя не критикую. — Чмокнула мужа в щеку, потом уложила сына в кресло, пристегнула ремнями. Сама села рядом, а рядом со мной, в другое кресло села Богдана.

— Мама, он такой хорошенький! — восторгалась девочка.

А мы с Эриком, который уже сел в машину, — переглянулись: Богдана впервые назвала меня мамой!

Смахнув слезы, навернувшиеся от слов дочери, я крепко обняла ее и поцеловала.

— Люблю тебя, моя девочка.

— И я тебя люблю, мама. — Прошептала малышка.

Эрик кашлянул. Подозреваю, что и он был растроган этим, и мы выехали на дорогу.