Даже хороших драконов наказывают (ЛП)

Джулиусу эти слова уже надоели, но было поздно просить брата о большем. Зеркальные золотые дверцы уже закрылись, и лифт поехал, унося Джулиуса вверх по горе на ужасной скорости, к Бетезде, ждущей в ее логове.

В том, что от него осталось.

Со всем безумием прошлой ночи Джулиус не успел обдумать, что последствия боя в тронном зале означали для самого тронного зала. В свете утра ущерб потрясал. Огромный каменный коридор с головами врагов Бетезды, где был выход из лифта, выглядел не так плохо, но большие деревянные двери с позолотой в конце стали щепками от залпа, который создал Боб, сломав чары Амелии, и дальше было только хуже.

В огромной пещере тронного зала Хартстрайкеров большие трещины тянулись по стенам и полу. Огромная золотая мозаика, изображающая Бетезду во всей ее пернатой красе, была полностью уничтожена, когда Конрад бросил туда Джастина, и балкон почернел со всех сторон от белого огня Эстеллы. В центре комнаты огромный череп его дедушки, который гордо висел под позолоченным потолком, теперь лежал на боку, и резной трон его матери был грудой позолоченных обломков.

Он был тут, когда это произошло, так что ущерб не удивлял, но при виде обломков на месте сокровищ семьи, Джулиус ощущал боль сильнее, чем ожидал. Он смотрел туда, когда дверь, ведущая в покои его матери — скрытая за огромным троном, но теперь просто дверь в стене — открылась, и стало видно недовольную и удивительно пыльную Фриду.

Джулиус вздрогнул. Он полагал, что встреча с секретарем матери была лучше, чем столкновение с самой Бетездой, но ненамного. Как многие Хартстрайкеры, он всегда относился с подозрением к Ф. В отличие от других детей, которых она старалась прогнать с горы создавать свое имя, как только это было физически возможно, Бетезда всегда держала шестую кладку близко. Им доверили неприглядную, но важную работу для существования клана Хартстрайкер. Ф были ее счетоводами, стражей и управляющими армией слуг-людей, которые не давали крепости Бетезды в горе развалиться. Они даже растили ее детей. Кладка Джулиуса была выращена парой Ф-сестер — Францис и Фионой — а Бетезда приходила, только когда ей нужно было вызвать нужный уровень страха.

Ходили разные слухи, почему кладка Ф была выделена для такого особенного отношения. Самым популярным слухом был тот, что отец кладки Ф обманул Бетезду, и она наказала детей трудом слуг в результате. Другой теорией было то, что кладка Ф родилась вскоре после кладки Е — разница была меньше года, скорость была неслыханной среди драконов, даже плодовитых, как Бетезда — и они все были слабее магически, потому Бетезда держала их близко, чтобы они не стали помехой.

Джулиус знал свою мать, оба варианта казались возможными. Но, хоть Ф стали слугами в своей горе, они не были рады этому. А Фрида — вдвойне, ведь она, как старшая женщина из Ф, получила честь/проклятие быть личной помощницей Бетезды, эта работа могла сломать кого угодно.

И она ощущала бремя в полной мере этим утром. Помимо пыли на ее обычно безупречном строгом платье, ее обычно гладкие черные волосы выбились из пучка и растрепались. Она стояла на пороге, прислоняясь к дверной раме, и казалась увядшей, зеленые глаза обрамляли тени, и она кисло смотрела на Джулиуса.

— Ты опоздал.

Джулиус не опоздал. Благодаря Бобу, он пришел ровно в восемь. Но сейчас не стоило спорить, и он пропустил эти слова, вежливо улыбнулся сестре.

— Я могу войти?

Фрида шагнула в сторону, придержала дверь широко, чтобы пролез меч Джулиуса, пока он проходил в приемную матери, которая сильно отличалась от комнаты, куда Боб послал его переодеваться прошлой ночью. Тогда тут было полно золотой безвкусной мебели, шкур вымирающих видов животных, хрупких столов и других трофеев Бетезды, дорогих и гадких. Теперь бардак тут был сильнее, чем в тронном зале.

Вся мебель — шелковые диваны, позолоченные зеркала, даже кованая решетка камина — была разгромлена до неузнаваемости. Обои были сорваны со стен, персидский ковер почти полностью сгорел. Уголок возле него еще дымился, и Джулиус быстро отодвинулся и присоединился к Фриде на единственном чистом участке пола.

— Что случилось?

Фрида посмотрела на него, как на глупого.

— Матушка.

Джулиус скривился. До прошлой ночи он не поверил бы, что Бетезда могла так поступить со своим имуществом. Вещи других — да, но не свои. Она восприняла уменьшение власти хуже, чем он думал.

— Так было всю ночь, — продолжила Фрида, опускаясь, чтобы смести осколки хрустального графина и рюмок. — Она очень расстроена.

Ее мрачный взгляд показывал, что она винила Джулиуса в этом, и, хоть он сочувствовал сестре, он не стал извиняться за истерики Бетезды.

— Где она?

— В гостиной, — она бросила осколки в ведро рядом с собой. — Дальше по коридору, первая дверь слева. Постарайся не злить ее еще сильнее. У нас заканчивается мебель.

Он не мог такое обещать, так что Джулиус просто поблагодарил сестру и прошел в указанную дверь, осторожно перешагивая осколки, забираясь глубже в логово Хартстрайкер.