Даже не мечтай

— Да, — прошептала Эллисон. — Я хочу тебя! Скотт вознаградил ее жарким, неистовым поцелуем, от которого у нее закружилась голова, а перед глазами замелькали и поплыли разноцветные круги. Скотт с силой прижал ее к себе, дав Элли возможность почувствовать, до какой степени он возбужден. Это было так странно и одновременно восхитительно, что Эллисон содрогнулась всем телом и почти упала ему на грудь. С губ ее сорвался неясный стон.

— О да! — одобрительно выдохнул он. — Не молчи! Скажи мне что-нибудь! Говори что угодно… подскажи, что тебе нравится, как я могу подарить тебе наслаждение. Если все, что у нас есть, это только одна ночь, я хочу, чтобы мы оба запомнили ее навсегда.

— Я… не могу. — Покраснев от смущения, Эллисон отстранилась. — Я… я немного нервничаю, понимаешь?

Тихо засмеявшись, Скотт поцеловал ее в лоб.

— Ну, если честно, я тоже. Теперь тебе легче?

— Ты?! — не поверила Элли.

Он в ответ криво улыбнулся, и эта улыбка на красивом лице вдруг выдала робость и терзавшие его страхи.

— Штука в том, что у меня довольно давно… э-э-э… не было практики, — неловко промямлил он. — Так что я был бы тебе очень благодарен, если бы ты хотя бы на первых порах говорила мне, что тебе приятно, а что нет.

Его слова совершили чудо — вся неловкость вдруг разом куда-то исчезла, сменившись сочувствием и нежностью. Конечно, Элли ни на мгновение не поверила, что он тоже чувствует себя не в своей тарелке. Она решила, что он просто пытается подбодрить ее, и была страшно ему благодарна.

— Штука в том, что у меня в этом деле вообще не было никакой практики, — в тон ему ответила Эллисон. — И… — Отведя глаза в сторону, она уперлась взглядом ему в грудь. — Я ужасно боюсь тебя разочаровать.

Скотт кончиком пальца приподнял ей подбородок.

— Даже и не мечтай, милая. У тебя нет ни единого шанса. Просто скажи мне, что тебе приятно, и все, хорошо? Или намекни, если тебе чего-то захочется. Договорились?

Элли опустила ресницы.

— Есть одна вещь, — стыдливо прошептала она.

— Да? — Скотт поцеловал уголки ее рта.

— Это просто…

— И что же это такое?

— Понимаешь, всякий раз, когда смотрю на тебя, я пытаюсь представить тебя… — Щеки Эллисон заполыхали огнем, но она собрала остатки храбрости и заставила себя договорить: — Обнаженным. Только не смейся, хорошо? Наверное, это действительно забавно, но если бы ты знал, сколько я мечтала о том, чтобы просто коснуться тебя!

Она сжалась, ожидая, что Скотт поднимет ее на смех… или же самодовольно раздуется как индюк. Но вместо этого Скотт молча сбросил с плеч пиджак, потом поднял руки и принялся поспешно развязывать галстук. Вслед за этим торопливо расстегнул рубашку. Рот у Эллисон слегка приоткрылся, когда рубашка распахнулась и она увидела вначале его мускулистую, поросшую черными волосами грудь, а затем и плоский живот. Она с трудом проглотила вставший в горле комок, когда Скотт резким движением вытащил рубашку из брюк и избавился от нее окончательно.

Завороженная зрелищем, Эллисон лишь молча хлопала глазами. Скотт взял ее руки в свои и осторожно положил их себе на грудь.

А потом запрокинул Элли голову и стал осыпать нетерпеливыми поцелуями ее шею.

— Скажи мне, — хрипло потребовал он, — а в этих твоих видениях я тоже касался твоего обнаженного тела?

— Да. Я хочу… хочу, чтобы ты тоже ласкал меня… Скотт нащупал «молнию» платья и медленно потянул ее вниз.

— Сначала мне не терпится полюбоваться твоим бельем.

Скотт слегка отодвинулся, позволив платью с легким шорохом упасть к ногам Эллисон. На ней не было чулок — ничего, кроме атласного, отделанного пышной пеной кружев бюстгальтера, не скрывавшего упругой груди, и высоко вырезанных французских трусиков. Стройные длинные ноги из-за босоножек на высоких каблуках казались еще длиннее.

Скотт подвел Элли к постели и тоже стал раздеваться.

Эллисон откровенно любовалась им, и ей вдруг пришло в голову, что в том, как он это делает, нет и намека на спешку. Ни малейшей неловкости, ни торопливости, которая свойственна только очень молодым мужчинам, стремящимся поскорее получить то, ради чего явились, — нет, Скотт раздевался с какой-то спокойной уверенностью в себе, как это делает мужчина, прекрасно умеющий держать свои чувства в узде. И восхитительная дрожь предвкушения чего-то необыкновенного пробежала у нее по спине.

Оставшись обнаженным, Скотт приблизился к Эллисон и заглянул ей в глаза.

Яркий румянец на ее щеках подсказал Скотту, что она волнуется. Он очень нежно поцеловал ее, и она почувствовала, что он улыбается.

— Все хорошо, — прошептал Скотт.

Его поцелуй стал настойчивее. Ласки жарче и нетерпеливее. Ни на минуту не прекращая ласкать ее, Скотт осторожно положил Элли на постель. К тому времени как он вытянулся рядом с ней — мускулистый, великолепно сложенный и неотразимо мужественный, — она осмелела настолько, что перестала сдерживать свои чувства и тоже дала им возможность вырваться на свободу.

Но смущение вновь овладело ею, когда Скотт, быстрым движением достав презерватив, содрал с него яркую блестящую обертку и протянул Элли. Закусив губу, она бросила на Скотта быстрый вопросительный взгляд.