Даже ведьмы умеют плакать

В общем, болтали до часа ночи, и, конечно, наутро Лиза снова проспала. Опять не позавтракала, брючки гладила «вполвзмаха», красилась на ходу. Одна радость: нет Ряхина, и к девяти можно не спешить. И на такси от «Выхина» до офиса не тратиться…

Лиза терпеливо стояла на остановке, ждала автобуса и прислушивалась к импровизированному митингу, который устроили пенсионеры.

Старики, как всегда, возмущались тем, что «транспорт нынче ходит как хочет». Какая-то бабка истошно вопила:

– Надо в мэрию писать! И в правительство! Безобразие! Каждый день этот автобус час ждем!

«Делает вид, что злится, а физия-то – довольна-ая», – отметила Лиза.

Она давно заметила, что на остановке «их» автобуса образовался своего рода пенсионерский клуб. С раннего утра окрестные деды и бабки съезжались на продуктовый рынок, раскинувшийся у метро «Выхино». По дешевке скупали бананы с гнильцой и кур с тухлецой. А потом – как раз в то время, когда Лиза ехала на работу, – с удовольствием болтались на остановке, демонстрировали друг другу покупки и вдохновенно ворчали на азербайджанцев, «подмявших под себя всю торговлю».

«Так что им большой интервал даже на руку. Если б автобус ходил часто – когда бы они трепались? И где?» – подумала Лизхен.

Обычно она с интересом прислушивалась к дискуссиям на автобусной остановке, но сегодня безобидные пенсионеры ее раздражали. Орут, словно грачи прилетели, и всю остановочную скамейку своими авоськами заставили – а хорошо бы сейчас посидеть, подремать, пока автобуса нет…

Эту ночь Лизхен спала очень плохо. Не помогли ни бабушка с вечерней сказкой, ни Пират – хотя кот и добросовестно урчал у нее под боком. Раз двадцать, наверное, проваливалась в сон – и через минуту в ужасе просыпалась. То перед глазами всплывало лицо Ряхи: одутловатое, с кровожадными глазками и почему-то с фингалом. Или виделась давешняя кондукторша – ее пальцы с облупившимся лаком тянулись схватить Лизино горло. А то казалось, что спит она в пустой квартире, а бабушка с Пиратом куда-то исчезли – далеко, навсегда… В общем, ерунда какая-то, а не спанье. А сегодня с утра – голова тяжелющая. Так и хочется рявкнуть на митингующих пенсионеров, поскидывать с лавочки их авоськи, усесться и блаженно закрыть глаза. Хорошо хоть, Ряхе сейчас явно не до контроля посещаемости. Лежит небось в больничной, неудобной кроватке и с трепетом утреннего обхода ждет.

…Впрочем, свои полномочия по ворчне и придиркам Ряха с успехом делегировал гидре Дроздовой. Лиза едва в офис вошла, как та прошипела:

– Ты, Кузьмина, в курсе, сколько времени?

Ссориться с ряхинской протеже не хотелось, и Лиза вежливо ответила:

– Да, Антонина Кирилловна, в курсе. Девять часов семнадцать минут. Я приношу вам свои извинения.

Мишка Берг, изумленный Лизиной кротостью, аж присвистнул.

– Так вот, Кузьмина, – Дроздова триумфально провозгласила, – чтобы этого больше не повторялось! – И милостиво разрешила: – Можете приступить к работе.

Берг не удержался, фыркнул – и Антонина тут же оборотилась в его сторону:

– А от вас, Михаил, я жду макета по Усачевой. Сегодня, к пятнадцати ноль-ноль.

– Это вы, Антонин-Кирилн, сами додумались? – ехидно спросил Мишка.

– Что-что? – грозно нахохлилась Дроздова.

– В смысле, свои собственные указания раздаете или являетесь рупором?

– Каким еще рупором?!

«Тупая ты, Кирилловна», – явственно расслышала Лиза. Комментарий донесся из уголка, где сидели юные менеджерши.

– Я имею в виду, как там наш шеф поживает? В сознании он? Способен ли руководить процессом?

Лиза бросила на Берга предостерегающий взгляд: пожалуй, Мишка перебарщивает. Но Дроздова не заметила иронии в его голосе. Она серьезно заявила:

– Аркадий Семенович чувствует себя удовлетворительно, находится в полном сознании, но он очень переживает.

– Что, кормят плохо? – теперь не удержалась Лиза.

Перед глазами мелькнула картинка: пухленький Ряха, с отвращением взирающий на больничную тарелку с жидкой манной кашей.

– Это больница Управления делами президента, Кузьмина, – снисходительно ответила Дроздова. – И питание там организовано по высшему разряду. А волнуется Аркадий Семенович потому, что по Усачевой поджимают все сроки, а концепция (уничтожающий взгляд в сторону Лизы) до сих пор в зачаточном состоянии.

– Нет, Антонина Кирилловна. Теперь концепция – в ваших опытных, чутких руках, и, значит, волноваться Ряхину незачем. – Лиза изо всех сил разыгрывала подобострастие.

А Мишка Берг от своего компьютера показывал пантомиму: что именно Дроздова делает своими руками, когда находится наедине с Ряхиным.

Бабушка всегда учила Лизу не смеяться над пошлыми шутками, но тут уж удержаться было никак невозможно. Лиза хихикнула, молодые менеджерши ее поддержали, Дроздова насторожилась… и тут распахнулась дверь, и на пороге возник Красавчик. Николай. Ник.

– А у вас тут весело, – оценил он.

– Вы что-то хотели, молодой человек? – прозудела Дроздова.

Красавчик окинул ее насмешливым взглядом.

– От вас – ничего.