De Aenigmate / О Тайне

К пятой характеристике «революций» современности относится создание с использованием технологий сетевого маркетинга, безлидерских движений и рекламного менеджмента гигантских партий-големов, охватывающих значительное число протестного электората всех спектров, привлечённых различными, зачастую полностью противоречащими друг другу обещаниями, а также простым любопытном либо желанием «вырваться» из размеренной повседневности, следуя принципу, «чтобы было, что вспомнить».

Как пишет П. Ильченков, «отсутствие единого открытого руководства позволяет этим движениям обрести высокую степень неуязвимости, позволяет собрать под одним флагом необъединимое любым другим способом число сторонников. Эта партия-голем может быть разбужена в момент «X» при появлении необходимости вывести народ на улицы для проведения массовых акций гражданского неповиновения. А по достижению целей переворота может быть полностью ликвидирована посредством встроенного механизма самоуничтожения, мешающему этим массовым, но безголовым партиям превратиться в реального политического игрока. Механизм самоуничтожения заложен в постыдной и скрываемой до победы переворота тайне их возникновения и финансирования, а также в исключительной широте спектра участников, которые могут примириться лишь до момента победы над ненавистным диктатором, а вот «светлое будущее» представляют совершенно по-разному»[747]. Такими были движения «Отпор» (Сербия), «Сксела», «Бекум» (Армения), «Кмара» (Грузия), «Движение 6 апреля» (Египет) и др. Собственно такими представляются «Движение-31», «Стратегия-31», «Солидарность» или «Лига избирателей» в современной России.

Шестое отличие ППС от классических революций заключается в том, что т. н. момент «X» связан либо с выборами, либо с требованиями их досрочного проведения, либо с принятием очень важного для страны решения — например, подписание Ассоциации с ЕС, как это было в случае с Украиной. Иными словами, нужен веский «повод» для переворота, своего рода casus belli. Выборы — это именно то событие, которое позволяет оппозиции вывести максимально возможное количество недовольных на улицу. Причем, подготовка к этому начинается задолго до самих выборов и осуществляется, как правило, по двум сценариям.

Первый — если до выборов ещё далеко, существующий режим объявляется нелегитимным и диктаторским. В случае проявления им слабости, следует требование отставки руководства страны, происходит формирование переходного правительства и объявление внеочередных выборов (Киргизия, Тунис, Египет). Если же режим, поддерживаемый большинством населения, не сдаётся, то на авансцену выступают вооруженные бандформирования, активно поддерживаемые из-за рубежа (Ливия, Сирия).

Второй сценарий используется в ходе очередной предвыборной кампании. В этом случае ещё до выборов «революционеры» заранее обвиняют власти в фальсификации их итогов и заявляют о своей победе. Развитие этого сценария предусматривает три способа смены режима: мирный, относительно мирный и силовой.

Мирный — отмена Конституционным Судом итогов выборов и переголосование (Украина-2004). Относительно мирный — переход полицейских сил на сторону оппозиции; армия и другие силовые структуры занимают нейтрально-выжидательную позицию, захват и даже поджог зданий парламента или ЦИКа, изоляция или арест прежних руководителей страны (Сербия, Грузия, Киргизия). Яркими примерами силового захвата власти является Ливия и Украина-2014.

Седьмой особенностью ППС является совершенно новая, в отличие от классических революций, роль внешних сил. Они не только финансируют организаторов революции в течение нескольких лет и даже десятилетий до её осуществления. Это, как мы знаем, имело место в России начала XX в., а также в странах Латинской Америки и Ближнего Востока в 1960-1970-е гг. Новая роль внешних сил проявляется в следующем. Во-первых, подготовка ППС заключается в особой работе внешних структур среди всех слоёв населения в стране-мишени, причем открыто, публично. В самом общем смысле её можно обозначить как реализацию концепции «мягкой силы».

Во-вторых, внешние игроки (США, страны НАТО, ЕС, ЛАГ) «присваивают и активно используют статус верховного арбитра, определяющего легитимность»[748] режима. Например, объявляют легитимными действия оппозиции, даже если они нарушают закон, а действия власти по своей защите — нелегитимными. В-третьих, это, фактически, открытое вмешательство во внутренние дела страны-мишени сначала на экономическом и политическом уровне, а если возникает необходимость, то и военным способом. Прежде всего, это организация переговоров власти и оппозиции и участие в них не в качестве нейтрального посредника, а на стороне последней. Наконец, предъявление ультиматума действующей власти, используя зависимость правящей элиты от этих внешних сил (вклады в банках, недвижимость за рубежом).