De Aenigmate / О Тайне

В 1965 г. в провинциальном издательстве города Саланьяка малым тиражом вышла книга наследника старинного французского рода (не значащегося в «Документах Общины»!) графа Мориса Бони де Лаверна «Наследники второй ветви королей Австразии»[310]. Речь идёт о линии Тьерри II, Меровинга, погибшего в междоусобице в 613 г. Эта ветвь носила имя Рюэргов, или Руэргов (город Руэрг стоит во Франции до сих пор). Карл Лысый — Каролинг, который, как и его отец Людовик Благочестивый, имел по материнской линии меровингскую родню (а узурпаторы всячески стремились «узаконить» своё правление и таким образом, хотя Салический закон не признавал наследования по женской линии), пожалуй, действительно стремился как-то изгладить преступления своих предков. К тому же он проявил интерес и к восточному богословию: при нём знаменитый Иоанн Скот Эриугена комментировал Дионисия Ареопагита, почитавшегося при Меровингах, особенно при Дагоберте I. Одним из примеров деятельности Карла Лысого был так называемый «Большой приказ» 841 г., по которому он разделил государство на четыре принципата, во главе которых поставил лиц, имевших пусть отдалённое, но меровингское родство. Один из принципатов — Лиможский — возглавил Раймон I де Рюэрг, прямой потомок сына Тьерри II — Хильдеберта. Сын же Раймона I — Фулькоальд — где-то в начале 50-х годов IX в. отписал в пользу родни несколько монастырей, как это бывает обычно перед смертью, или отбытием «на дальнее правление». При Карле Лысом, стремившемся расширить своё влияние, так делали.

Но мы хорошо знаем, что в 839 г. Людовика Благочестивого посетило некое посольство «людей, которые называли себя Россами из рода свеонов». Так сообщают Вертинские анналы, по своей политической направленности чисто каролингские, а следовательно, антивенедские, латинские… Более не сказано ничего. Естественно.

Имя Рюар, Рюэр, Рур (собственно, однокоренное с Рус и производными от него) было широко распространено на территории Новой Франкии. Это хорошо показал А.Г. Кузьмин в работе «Древнерусские имена и их параллели», написанной еще в советское время. Он правильно связывает его с корнем rig-rix — царь, вождь. Правда, Кузьмин полагает этот корень кельтским, что, на наш взгляд, ошибочно, вернее, недостаточно. Кстати, некий Рюар упомянут в перечислении «рода русского» в договоре Игоря с греками 911 г.

Во всяком случае, в 862 г. в «земле Словена и Руса», в «Старой Франкии», в Старой Ладоге, появляется Рюрик. Причем сразу — как правитель, монарх. Историки производят его то из Фризии, то с острова Рюген, то из Скандинавии, то объявляют исконным новгородцем и славянином. Некоторые, в частности, Л.Н. Гумилев, Е.В. Пчелов, указывают на его связи с Карлом Лысым. Парадокс в том, что спорить здесь не о чем. Каждый отчасти прав. Рюрик Новгородский и Старорусский был совершенно законным монархом Северной Европы или, как пишет Венелин, «властителем Старой и Новой Франкии». И не только её. Рерир упоминается в «Младшей Эдде» как троянский потомок Одина и родоначальник Вельсунгов, от которых пошли «все знаменитые роды». Вместе с дружиной, спасая священный царский род, он шёл на восток, на северо-восток, на древнюю родину… «Начало русской монархической традиции было положено, как известно, призванием Рюрика из варягов на царство группой славянских и финно-угорских племен… — писал А.Г. Дугин в книге «Мистерии Евразии». — На наш взгляд, призвание Рюрика из варягов виделось как великая общенародная мистерия, воплощавшая в себе сценарий сверхъестественного происхождения царской власти, характерный для всех древних традиционных династий». С тех пор слово «русич», или «русский», означает прежде всего «царский». Вот почему это — не просто этноним, это — шире, больше, чем этноним. Не случайно в состав русского народа органически влились самые разные этносы Евразии, почитавшие Русского Царя Белым Царем и даже «Белым Буддой».

Когда к Ивану III прибыли папские послы (они «достают» нашу страну на протяжении всего её существования) и предложили принять королевскую, а быть может, и императорскую корону, то получили ответ, что Государь царствует по праву крови, переданной ему предками, и не нуждается ни в каком внешнем подтверждении. А заявленное в «Повести о князьях Владимирских», а затем и в составленной митрополитами Афанасием и Макарием «Степенной Книге» происхождение Рюрика от Августа может быть легко понято в соответствии с правилами средневекового дипломатического языка как именно меровингское (вспомним, кому был дарован этот титул в V в.). Но вспомним также и о судьбе «Древа Иессеова» и представим себе, сколько свидетельств могло погибнуть.