De feminis

– Ты сегодня агрессивна.

– Ненавижу, не-на-вижу!

– Прекрати. Ты грязнишь своё поле.

– Да. Не буду. А то хейтинг всё смажет… Всё прекрасно!

– Туфли красивые.

– У тебя тоже. Где?

– В Берлине. “Маноло Бланик”. А твои?

– Это “Марни”. У нас в Виламоре. Шла с пляжа, увидела в бутике на витрине. Удобные, супер.

– Чувствуется.

– Фу… блин. Без айфона так херово тухнуть…

– Они же всегда отбирают. Условие. Жёстко. Никаких посторонних полей.

– Ну да, никаких полей… Хотя, если разобраться…

– Shut up. Это ему нужно для сквозного. Здесь всё серьёзно.

– Да я знаю, чего объясняешь. Серьёзно. Даже по одежде.

– Стильные у него девки, да?

– Да.

– И лица одухотворённые.

– Чего делать-то будем, подруга?

– Давай анекдоты рассказывать.

– Ой, я такая тупая, ни одного не могу запомнить.

– Пей гинкго билоба. Помогает.

– Расскажи ты.

– Да я тоже… не кладезь анекдотов.

– А чего ж тогда предлагаешь?

– Ха-ха-ха! Да, блин, действительно…

– Ха-ха-ха! Ну хоть один вспомни, а?

– Щас, погоди. Так…

– Ха-ха-ха!

– Погоди, ты меня сбиваешь…

– Не могу… ха-ха-ха! Гинкго билоба!

– Ну хватит! Всё. Вспомнила! Стоп!

– Давай!

– Значит, Париж. Ресторан. Официант подходит к девушке: “Мадам, что желаете?” – “Я бы хотела то, что ест вон тот мужчина”. – “Мадам, это невозможно”. – “Почему?” – “Он не отдаст”.

– Ничего… А ещё?

– Щас, подожди… Значит, старик приходит к врачу: “Доктор, я женюсь!” – “Прекрасно! Сколько вам лет?” – “Восемьдесят восемь”. – “А невесте?” – “Восемнадцать только что исполнилось”. – “Имейте в виду, интенсивный секс может привести к летальному исходу”. – “Пусть умирает, я женюсь в двенадцатый раз!”

– Ха-ха-ха! Вот это cool!

– Есть такие старички, да?

– О да! У меня был опыт. В Гармише. Романчик на фоне гор, так сказать…

– И прямо реальный старикан?

– Не, ну лет семьдесят пять ему было.

– И?

– Да в общем… вполне!

– Вполне?

– Вот поверь… вполне!

– Ха-ха-ха!

– Ха-ха-ха! Давай, расскажи ещё.

– Всё, пустая.

– Ну, давай… сыграем в загадки какие-нибудь?

– Скучно.

– Тогда давай… вот что! Давай расскажем…

– Про старичков-любовников?

– Это тоже скучно.

– Тогда – страшные истории?

– Типа чего? Хоррор?

– Ну, с каждым человеком в жизни что-то случалось страшное. Или просто странное.

– Странное?

– Ну да, когда ты одно можешь сказать: ни хрена себе!

– Странное, да? О! Блин! Со мной такое странное было, ты что… это такое… ха-ха-ха! Ой, ты меня вспомнить заставила! Супер!

– Вот и расскажи.

– Ты только не описайся.

– Описаюсь – подотрут.

– Короче, мне тринадцать, жили летом на даче в Кратове, на дедушкиной ещё. Год это был 97-й, точно знаю. Почему? Да потому что тогда “Морская” вышла у “Мумий Тролля”, я слушала её постоянно, с плейером на велосипеде гоняла. И вот однажды меня послали в магазин, в сельпо наше. За мороженым. Конец лета, жарища стояла крутая. Значит, я дошла до сельпо, купила четыре пачки сливочного, такое ещё советское было, помнишь.

– Конечно. Вкусное.

– Да, я обожала. Вот. Купила, в пакет сунула и пошла домой. А тут с электрички народ повалил, конец дня, ясное дело. Я иду, думаю, как щас наверну мороженого с нашей клубничкой. И вдруг вижу неподалёку – девочка лет шести ведёт на верёвочке мужика. Такого… ну, типичного служащего, полноватого, с портфелем. Ведёт его на верёвочке, как собаку. Ну, бывает, ясное дело…

– Ролевые игры.

– Да, ролевые игры. Типа: пойдём, папуля, домой, мультики смотреть. Мне сперва показалось, что верёвочка привязана к брючному ремню. Я пригляделась: блин! Она была привязана к его члену!

– Ничего себе!

– К члену, блин! Причём член такой, немаленький, но висячий, как хобот. И она этого дядю тянет, а он идёт и бормочет что-то. И рожа у него красная-красная. Я обмерла просто! А главное – народ валит, прутся все на дачи, рядом, поодаль, деловые, уставшие, после работы. И никто не обращает на эту парочку внимания! В упор не видят вообще! Я сперва подумала, что я обгляделась, может, мерещится от жары? Подошла к ним поближе, параллельно иду так. Нет! Всё точно! За член верёвочка привязана! И я услышала, что этот дядя бормотал. Одно и то же: “Я больше не буду, я больше не буду!”

– Пиздец!