Де Голль

Проводив главу СССР, де Голль сразу отправился в Англию, осуществив с 5 по 8 апреля свой первый официальный визит в эту страну. Президент Франции был благодарен туманному Альбиону за гостеприимство, оказанное ему, опальному генералу, во время войны. Он не раз говорил об этом во время поездки. Де Голль вел переговоры с премьер-министром Макмилланом, встречался с королевой Елизаветой II, побывал в гостях у Черчилля, посетил Вестминстерское аббатство. Генерала приняли радушно, и он считал свой визит удачным. Однако главное выяснение отношений между Францией и Великобританией было впереди.

В конце апреля — начале мая де Голль вылетел в Западное полушарие. Он прибыл сначала в Канаду, а потом в Соединенные Штаты. Во время встреч с Эйзенхауэром президент Франции уже не касался темы НАТО, понимая, что к согласию с хозяином Белого дома не придет. Они разговаривали главным образом о европейских делах и о встрече в верхах, которая должна была состояться в Париже в мае. Перед возвращением на родину генерал заехал во французские заморские территории — Гвиану ^{471}, Мартинику и Гватемалу.

Печально известная конференция в верхах при участии де Голля, Эйзенхауэра, Макмиллана и Хрущева прошла в Париже 16–17 мая 1960 года. Главы США, Великобритании, Франции и Советского Союза должны были обсудить условия обеспечения мирного сосуществования, проблемы разоружения, германский вопрос. Однако незадолго до этого советскую границу пересек американский самолет-разведчик У-2. Хрущев вылетел во Францию, но в пути задавался вопросом, можно ли ждать от США на конференции принятия разумного соглашения, если они «перед встречей подложили под нее мину» ^{472}.

Прибыв в Париж, Хрущев немедленно потребовал у Эйзенхауэра извинений, а тот категорически отказался это сделать. Руководитель СССР вспоминал впоследствии:

«Де Голль и Макмиллан убеждали меня не требовать извинений: США — великая страна, ее президент не может делать такое публичное заявление, и его нельзя вынуждать. Но я парировал сей аргумент, сказав, что мы тоже не маленькая страна и считаем себя великой державой. Поэтому мы тем более не можем согласиться с тем, чтобы великая страна наносила оскорбления хотя бы и малым странам» ^{473}.

Де Голль действительно изо всех сил старался уговорить Хрущева начать переговоры, но тот наотрез отказался и покинул Париж. Конференция была сорвана. 18 мая раздосадованный президент Франции писал сыну: «На этот раз собственно конференция не состоялась… она вылилась в закулисный русско-американский спор. На мой взгляд, американцы виноваты, потому что запустили свой У-2 в канун совещания… а потом к тому же делали противоречивые заявления. Представители СССР виноваты в том, что раздули дело и превратили его в военную машину, направленную на Эйзенхауэра персонально. Однако ни те ни другие войны не желают. Значит, однажды нужно будет возобновить разговор. А мы должны из этого сделать вывод: нам надо существовать самостоятельно. Для этого Франции необходима эффективная ядерная сила» ^{474}.

1960 год вошел в историю как год Африки. Почти весь Черный континент освободился от колониальной зависимости. Самостоятельными стали и бывшие французские территории — Камерун, Того, Чад, Убанги-Шари (Центрально-Африканская Республика), Конго, Габон, Дагомея (Бенин), Нигер, Берег Слоновой Кости, Верхняя Вольта (Буркина-Фасо), Мадагаскар, Судан, Сенегал и Мавритания. Президент Франции с некоторым сожалением, но в то же время с пониманием реагировал на происходящее. В речи 14 июля 1960 года он заявил:

«Нет ничего странного в том, что испытываешь ностальгию по Империи. В точности так же можно сожалеть о мягкости света, который некогда излучали масляные лампы, о былом великолепии парусного флота, о прелестной, но уже не существующей возможности проехаться в экипаже. Но ведь не бывает политики, которая идет вразрез с реальностью» ^{475}.

Молодые африканские государства, отделившись от метрополии, не теряли связей с ней. На протяжении всего президентства де Голль принимал их руководителей в Париже. Франция сохраняла в Центральной и Западной Африке свое влияние.