Де Голль и его сообщники

Правда, что американский представитель Мэрфи, по-видимому, особенно не торопился с восстановлением демократических порядков. Во всяком случае, он заботился об этом не больше, чем об энергичном проведении военных действий. Американцы, несомненно, договорились с Виши, но нельзя слишком доверчиво относиться к негодованию, вызванному этим фактом среди собутыльников Пасси, который сам хвалил по лондонскому радио «реформы» маршала Петэна.

Не снисходительность Мэрфи к Виши приводила в бешенство Пасси и его друзей; их бесило согласие, существовавшее между Мэрфи и вишистами. Мы знаем, с какой снисходительностью относился генерал де Голль к вишистам, когда он находился у власти.

Президент Рузвельт был прав, когда заявил, выступая в Гайд-Парке 2 февраля 1943 г.: «Соперничество между де Голлем и Жиро - это помощь врагу». Деголлевские организации в США подстрекали к дезертирству матpoсов с судов «Ришелье» и «Монкальм», находившихся в то время на ремонте в нью-йоркском порту, и волна дезертирства распространилась также на торговый флот как раз в то время, когда битва за Атлантику достигла своей кульминационной точки. Американская полиция, в конце концов, арестовала и дезертиров и деголлевских агентов-вербовщиков.

Было и еще кое-что похуже В самой Северной Африке, когда немцы еще были в Тунисе, когда положение на фронтах было критическим, деголлевские организации подобными же действиями дезорганизовывали немногочисленную французскую армию.

С тех пор как Трумэн выступил со своей доктриной, де Голль и его сообщники сильно умерили свою заботу о национальной независимости Франции, играя наруку американским финансистам Так же как боязнь быть вытесненным республиканцами заставляла де Голля проклинать Рузвельта, так и надежда вытеснить республику заставляет его возносить хвалу Трумэну

В феврале 1945 г, за три месяца до того как его сразила болезнь, Рузвельт вернулся из Крыма, союзники уполномочили его сообщить Франции результаты Ялтинской конференции; от их имени он приглашает генерала

146

де Голля встретиться с ним в Алжире. Что же произошло в дальнейшем? Сообщил ли де Голль своим приспешникам о том, что он получил приглашение? Или, быть может, как утверждают некоторые, он держал его в тайне с тем, чтобы впоследствии придать ему форму категорического оскорбительного приказа? Но даже если бы председатель временного правительства и был предупрежден с опозданием, нужно ли было проявлять из-за этого такую обидчивость?

Американский посол в Париже Джефферсон-Кэффери сообщил, что генерал де Голль, будучи «слишком занят», не может покинуть улицу Сен-Флорентен, и Алжир, к тому же, слишком уж далеко..

Два года спустя, то-есть 5 апреля 1947 г., Трумэн выступает с помпезными и лицемерными декларациями. 6 апреля в Страсбурге выступает де Голль.

Трумэн заявил «Наш народ не только любит свободу, он признает также за другими людьми и другими странами право ею пользоваться».

Как верное эхо, де Голль повторяет: «Оба наши народа всегда ценили свою собственную свободу, но они уважали также свободу других».

Читателю не следует забывать, что основным элементом этой «свободы», которую президент Трумэн и его свита предпочитают прочному миру, является, в первую очередь, «свобода предпринимательства», т. е. свобода банков и трестов действовать так, как им будет угодно Трумэн обратился к конгрессу с просьбой предоставить кредиты для поддержки этой «свободы» в Греции и Турции Надо полагать, что реакционная пресса Соединенных Штатов не заблуждается, когда она так горячо приветствует де Голля, которого считает своим человеком.

Так или иначе, председатель Р.П.Ф., другими словами, генерал де Голль, принял сторону доллара в его борьбе против демократии.

Ведь де Голль заботится лишь о том, чтобы вернуть себе власть, и больше ни о чем!

Не ясно ли, почему упрямый и высокомерный противник Рузвельт стал вдруг верным последователем президента Трумэна? Потому что последний говорит на

147

агрессивном языке; потому что де Голль видит, как в Греции, в Испании доллар помогает поддерживать власть, более похожую на ту, во главе которой он хотел бы себя поставить, чем республика, где конституция свободно утверждена народом.

Нет ничего удивительного в том, что руководители деголлевского движения готовы сегодня приобрести власть ценой национальной независимости Франции. Ультрареакционеры всегда предпочитали поражение своей родины потере своих привилегий так было в 1792 г, во время наступления из Кобленца1; в 1815 г, когда они устроили иллюминацию в вечер битвы при Ватерлоо; в 1871 г., когда они просили у Бисмарка возвращения военнопленных, для того чтобы раздавить Коммуну; в 1940 г…

Во всяком случае, сторонники республики предупреждены об опасности.

1 В 1792 г. французские эмигранты-роялисты присоединились к австро-прусским войскам, начавшим наступление из Кобленца на Париж. (Прим. ред.)

ГЛАВА XII ДЕ ГОЛЛЬ В РОЛИ ГЕНЕРАЛА БУЛАНЖЕ