Де Голль и его сообщники

2 Имеется в виду государственный переворот, совершенный 2 декабря 1851 г Луи Наполеоном Бонапартом, впоследствии провозгласившим себя «императором французов» под именем Наполеона III. (Прим. ред. )

45

она, в свою очередь, подвергнется нападению танков? Этот вопрос оставлен в стороне. Характерная забывчивость, свидетельствующая о том, что подсознательно автор был озабочен вопросами, не имеющими ничего общего с правилами ведения войны», - говорит генерал Эон.

Что же это за вопросы? «По мнению генерала Зона,- пишет Уэллс,- сразу же бросается в глаза, что 100 тыс. человек с шестью танковыми дивизиями не в состоянии оборонять страну, особенно если пехота лишена противотанковых средств, но их достаточно для совершения государственного переворота» 1.

Кроме того, известно, что де Голль еще до Диетельма 2 выступал не только за армию моторизованную, в чем он, с учетом изложенных выше оговорок, был, конечно, прав, но за армию, состоящую в основном из профессиональных солдат, «виртуозов военного дела, хорошо одетых и упитанных, беспечных, холостых, возбуждающих зависть…»

Гитлеровская армия была такой армией профессиональных наемников.

И эта армия наемников-орудие гитлеровской тирании - была, в конце концов, разгромлена армиями, моторизованными не хуже, чем гитлеровская, но отнюдь не профессиональными армиями наемников.

Красная Армия - армия народная - победила армию гитлеровских наемников

Мы видим, что взгляд де Голля на формирование армии был открыто реакционным.

Именно поэтому Шарль Моррас (вскоре после «божественного сюрприза», как он назвал поражение Франции), расхваливая книгу де Голля «За профессиональную армию», писал в «Аксьон франсэз»: «Его книга, вышедшая в 1934 г, нас заинтересовала «Аксьон франсэз» уже отмечала, что его стремления имеют нечто общее с ее собственными»

1 Н. G. Wells, Contemporary memoirs, 1942-1944, London, 1945.

2 Военный министр во временном правительстве Французской республики, которое возглавлял де Голль. (Прим. ред.)

46

Презрение к людям и безудержное честолюбие, явные проявления которого мы уже отметили, делают из де Голля человека, одержимого манией величия, причем величия, достигаемого любой ценой. По мнению де Голля, совершенно необязательно служить правому делу; важно совершить что-нибудь «великое», неважно, что именно, но «великое».

Лондонская газета «Пикчер пост» писала однажды о де Голле, что «его честолюбие сильнее его самого». Оно сквозит во всех его разговорах. «Вождям, - утверждал он, - следовало бы использовать свое воображение, свою проницательность, свою решительность лишь для своей собственной выгоды и с единственной целью стать более сильными и свободными».

Уже в его книге «На острие шпаги» мы читаем: «Те, кто совершают что-либо великое, должны уметь перешагнуть через видимость ложной дисциплины».

Демократ должен был бы написать: «Те, кто совершают что-либо справедливое». Ради справедливости, ради родины перешагнули через видимость ложной дисциплины Золя и Пикар во времена процесса Дрейфуса и лишь недавно - макизары 1 и все участники движения сопротивления. И всегда были выше видимости ложной дисциплины революционеры всех времен

Так, «перешагнув через видимость ложной дисциплины», офицер-механик Андре Марта на Черном море, рискуя жизнью, отказался принять участие в войне, которую французское правительство начало без объявления и где противником была та молодая Советская Республика, которую де Голль впоследствии лицемерно назвал «нашим естественным союзником».

Андре Марти спас своим поступком честь французского флота и будущность франко-советской дружбы.

Да, иногда бывает необходимо перешагнуть через видимость ложной дисциплины.

Можно было бы отдать должное де Голлю за то, что он, не дожидаясь подписания перемирия, которое каза1 Партизаны и другие участники работы в подполье. Маки- заросли, в которых скрывались от преследования оккупантов; в широком смысле - подполье Макизар - производное от этого слова. (Прим. ред).

47

лось ему гибельным, бежал в Англию, не стесняя себя соблюдением формальной дисциплины. Но этим жестом, выдвинувшим почти неизвестного теоретика танковой войны на первый план, де Голль удовлетворил два совершенно противоположных патриотизму чувства желание совершить «что-либо великое» и то стремление к власти, которое он сам рекомендовал «честолюбцам первого ранга».

Таков человек, который, благодаря исключительному сплетению обстоятельств, оказался во главе движения «свободных французов» и, в конце концов,- во главе правительства восстановленной Французской республики

ГЛАВА III

*

ИЮНЬ 1940 г