Де Голль

В октябре де Голль принимал в Лондоне лидеров Сопротивления. На территории Франции объединением различных группировок в единое целое занимались Жан Мулен в южной зоне и Жильбер Рено (известный под псевдонимом полковника Реми) в оккупированной немцами части страны. Де Голль поручил Реми войти в контакт с коммунистами, игравшими решающую роль в движении Сопротивления, и просить их прислать в Лондон своего представителя. Однако лидер действующей в подполье ФКП Жак Дюкло, получавший директивы из Москвы от руководителей Коминтерна Георгия Димитрова и Андре Марти и находившегося в СССР Мориса Тореза, пока не выходил на связь с голлистами.

В конце октября де Голль проехал с инспекциями по английским портам, где базировались морские силы «сражающихся французов». Генерал повидался с сыном, смог побыть немного с ним вместе, отдохнуть, расслабиться. Они прошли в сумерках вдоль гавани Портсмута. Де Голль задумчиво, как в молодости, смотрел вдаль. Ему так хотелось разглядеть французский берег. Сколько морей он повидал за годы войны! Генерал вспоминал огромные синие с белыми барашками волны Атлантического океана, подступающие к столице Габона Либревилю, лазурные воды Средиземного моря, плещущиеся у берегов Бейрута. И вот теперь эти суровые серые волны, разбивающиеся вдребезги о британские утесы. Смотря на них, де Голль тихо прочитал сыну строки стихотворения Гюго:

On doute
La nuit
J'écoute:
tout fuit
tout passe
l'espace efface
le bruit^{213}

.

Мрак слышит
Ночной,
Как дышит
Прибой,
И вскоре
В просторе
И в море
Покой[23]

.

Ноябрь принес главе Сражающейся Франции новые испытания, по сравнению с которыми предыдущие казались не столь серьезными. 8 ноября 1942 года началась высадка крупного англо-американского десанта под командованием генерала Эйзенхауэра в Алжире. Рузвельт и Черчилль решили овладеть французской Северной Африкой, где стоял крупный военный контингент Виши. Американцы нашли двух высокопоставленных французских военных, которые по их замыслу должны были помочь им привлечь на сторону союзников вишистских офицеров и солдат в Алжире. Первым был адмирал Франсуа Дарлан, вице-премьер правительства Виши, командующий сохранившейся частью французской эскадры. Вторым — генерал армии Анри Жиро, бежавший из немецкого плена и обосновавшийся в южной зоне. Дарлан находился в Алжире якобы случайно. Жиро американцы сами вывезли из Франции. Адмирал приказал войскам в Северной Африке не оказывать сопротивление соединениям союзников и заявил, что он берет власть «от имени маршала». Американцы сразу назначили его верховным комиссаром Северной Африки. В ответ на это немецкая армия оккупировала южную зону Франции, Корсику и Тунис.

Де Голля о готовящейся операции союзники даже не предупредили, он оказался просто перед фактом их действий у него за спиной. Настроение генерала было подавленным. Он понимал, что все случившееся спланировали и осуществили американцы. 14 ноября де Голль с негодованием писал Черчиллю: «Приход к власти Дарлана в Северной Африке с помощью американцев и "от имени маршала" являет собой, на мой взгляд, одно из главных событий этой войны. Я думаю, что для французской нации этот факт будет иметь более серьезные последствия, чем капитуляция Бордо. Французский народ теперь понимает, что Соединенные Штаты уже не только признают власть, базирующуюся на предательстве Франции и ее союзников, тираническую, вдохновляемую нацистами и состоящую из людей, сотрудничающих с немцами, но и сами присоединились к этой власти, этому режиму и этим людям»^{214}. Впрочем, насчет Черчилля де Голль также не испытывал никаких иллюзий. Он понимал, что все было сделано с его согласия. Генерал давно считал британского премьера «лейтенантом Рузвельта»^{215}.

19 ноября глава Сражающейся Франции обратился с посланием уже ко всем союзным правительствам: «Совершенно очевидно, что гнев, горечь и ошеломление, спровоцированные во Франции этой политической операцией, произвели на сопротивление французского народа и его доверие к союзникам такое ужасное впечатление, какое даже невозможно было представить»^{216}.

После таких заявлений де Голля лишили возможности выступать по Би-би-си. Ему пришлось использовать для эфира радиостанции Бейрута и Браззавиля. Правда, 14 декабря, наконец-то, Иден подписал с генералом соглашение о передаче власти на Мадагаскаре Французскому национальному комитету. Глава Сражающейся Франции был удовлетворен этим событием. Однако всеми своими помыслами он уже устремился в Алжир. Де Голль понимал, что его пытаются отстранить от участия в важных событиях, его, единственного француза, призвавшего свой народ продолжать сражаться, основателя Свободной Франции, столько достигшего за два с половиной года исключительно собственными усилиями, волей и упорством! Нет, он этого ни за что не допустит.