De Paris avec l'amour (СИ)

Такое ощущение, что они перезагрузили свои отношения. И снова сегодня встречаются в первый раз.

* * *

Парижская Опера не может не впечатлить. Софья была тут один раз, с родителями, когда они приезжали ее навестить как-то вдвоем. Тогда она не слишком беспокоилась соответствием своего внешнего вида окружающей обстановке, да и было это лет восемь назад, и в опере ей было откровенно скучно. Сейчас — нет.

Она с облегчением убедилась, что выглядит вполне пристойно для данного места. Нет, она не волновалась по этому поводу. Да, она волновалась! Но теперь была уверена, что Бетанкуру за нее не стыдно. Кстати, этот невозможный тип предсказуемо роскошен.

Софья решила ему отомстить.

— Знаешь, хочу вернуть тебе комплимент. Смотрю на тебя в смокинге и понимаю — ты тоже будешь очаровательным женихом.

Серж хмыкнул. Прокашлялся.

— Софи, не уподобляйся мадам Нинон, прошу.

Софья довольно улыбнулась.

— Ну не намерен же ты вечно бегать от исполнения семейного долга? Насколько я могу судить, если мадам Нинон что-то решила — это неизбежно?

— Ты ее верно раскусила, — вздохнул Серж. — Но, знаешь…

Закончить фразу он не успел — его прервали.

— Серж, дорогой, рада тебя видеть!

— Амандин, взаимно, — Бетанкур обменялся поцелуями в щеку с подошедшей к ним молодой женщиной. Обернулся к Соне: — Софи, позволь тебе представить Амандин Русси. Семья Амандин — давние друзья нашей семьи.

У Сони прекрасная память на имена — полезная вещь при ее работе. И она сразу вспомнила, кто такая Амандин Русси. Снова спасибо мадам Нинон.

— Ой, не люблю слово «давние», — Амандин ведет себя очень непринужденно, явно демонстрируя всем желающим доверительную степень отношений между ней и великолепным мужчиной рядом. — Просто хорошие друзья, так лучше. Еще со времен моего отца и деда Сержа. И у нас просто не было выбора, не так ли, дорогой? Мы обязаны были стать близкими друзьями.

— Да, Амандин, — Серж улыбнулся, но Софи вдруг почувствовала — под рукой, которой обхватывала его локоть. Как он подобрался, словно тигр перед прыжком. — Выбора не было. Тебе приходится меня терпеть чуть ли не с детства.

— Ты сегодня такой скромный, дорогой мой, — рассмеялась Амандин, демонстрируя отличные зубы. — Что тебе совершенно несвойственно. Расскажи мне, как у тебя дела? Аудиторская проверка закончилась? Есть результаты?

У них завязывается беседа, в которой Соне мало что понятно. Наверное, это не очень вежливо — приставать к человеку с разговорами о делах, когда он на отдыхе, да еще со спутницей. Более того, Софье отчего-то кажется, что Амандин поступает так намеренно. Но Соня пользуется этой возникшей для нее паузой в разговоре, чтобы рассмотреть мадмуазель Русси.

На ней настоящее роскошное вечернее платье — длинное, в пол, с затейливой вышивкой, из атласа и шифона. Но оно не делает красивее резкие черты лица, тяжеловатую нижнюю челюсть, близко посаженые глаза. Мадмуазель Русси трудно назвать красавицей, но в ней чувствуется порода и харизма человека, с рождения привыкшего к мысли, что он — из высшего общества, элита. А еще чувствуется умение управлять людьми, добиваться от них своего. И еще. Бриллианты у нее в ушах, на шее и пальцах — тоже совершенно настоящие.

— Ой, простите меня, Софи! — Амандин снисходительно похлопала Софью по кисти, которая покоилась на согнутой в локте руке Сержа. Даже сквозь атласную перчатку чувствуется, какие у мадемуазель Русси холодные пальцы. Как и взгляд темных глаз. — Вам, наверное, это совсем неинтересно, а мы тут с Сержем о своем. А вы чем занимаетесь?

— Я специализируюсь на предметах искусства, — Софья безмятежно улыбнулась.

— Вот как? — Амандин изобразила на своем не слишком привлекательном лице с безупречно наложенным макияжем скучающее любопытство. — И что же это за искусство?

Судя по тону, мадмуазель Русси подумала о сувенирах с видами Парижа. А вот не надо Софью Станиславовну Соловьеву злить, право слово. Себе же дороже выйдет. Соня улыбнулась еще безмятежней.

— Аукционный Дом «Кристис», Парижский филиал. Департамент Предметов Русского искусства и Фаберже, ведущий специалист.

Амандин слегка опешила. Но быстро пришла в себя.

— Мило. У нас тоже есть небольшая коллекция предметов искусства. А что, у вас были интересные… экспонаты… в последнее время?

— У нас нет экспонатов, это не музей. У нас есть лоты. Самый запоминающийся лот последних месяцев — картина Шагала. Это было событие!

— Шагал?

— Марк Шагал, великий русский художник, отец авангардизма, — Софья поняла, что ее сейчас перебьют, но не дала Амандин ни малейшего шанса. — Вы знаете, это потрясающе! Мы, конечно, ожидали успеха от торгов. Но чтобы так! Вы не поверите, но…

А дальше была пятиминутная лекция о русском авангардизме, Марке Шагале и Аукционном Доме «Кристис». Наконец, Соне надоело демонстрировать собственное интеллектуальное могущество, и она милостиво позволила собеседнице вставить слово.

— Спасибо, Софи, — Амандин слегка утратила надменность. — Вижу, вы человек… увлеченный своим делом. Если что — я буду знать, к кому обратиться.