De Paris avec l'amour (СИ)

— Приподнимись, — под ягодицы ей легла подушка. А он снова двинул бедрами вперед. — Да, так лучше, — озвучил он и ее мысли тоже. — Но вот так, — снова двинулся назад, приподнял ее бедра и прямо под ней свернул подушку вдвое. Снова выпад вперед. И, с довольным выдохом. — Вот так — идеально.

И он прав. Тягучие размеренные движения. Оргазм не ушел, оказывается, притаился в ее теле и теперь снова разворачивал свои питоньи кольца внизу живота навстречу этим движениями. Пальцы Сержа скользили по ее ногам — от бедра к щиколотке. Потерся слегка, самую чуточку колючей щекой о ступню, лежащую на его плече. Повернул голову. Поцеловал косточку. Лизнул. Соня ахнула. А он, ободренный, продолжил обводить языком твердую округлость. Мать твою… Надо дожить до двадцати семи лет, чтобы обнаружить, что у тебя в таком экзотическом месте — эрогенная зона. Или, нет — для этого надо встретить Сержа Бетанкура.

Он в одно движение перекинул ее ноги на левое плечо. И продолжил изысканные ласки другой ее щиколотки. Там тоже обнаружилась симметричная эрогенная зона — к обоюдному удовольствию Сержа и Софи.

Стон их совместного оргазма потонул в раскате грома. А после с удвоенной силой ударил в стекла дождь, словно аккомпанируя тому, что сейчас изливалось из мужского тела. И они после так и лежали какое-то время — плечом к плечу, под утихающий рокот уходящей в сторону пригорода грозы и усиливающийся шум дождя.

Серж шумно выдохнул. И первым нарушил молчание.

— Не вздумай меня выгонять. Там ливень. Никуда не уйду. Останусь у тебя до утра.

Ей даже в голову такое не пришло. Какое там! Наоборот, хотелось обнять, обвить руками, ногами и никуда не отпускать. Но надо же держать лицо.

— Ладно уж, так и быть, оставайся — хочется верить, что голос звучит уверенно и невозмутимо. — Но с тебя утром — завтрак.

— Завтрак? — Серж усмехнулся, не открывая глаз. — Софи, я в жизни не готовил себе завтрак. Максимум, на что я способен — кофе. Средней паршивости.

— Кофе — так кофе. Что с тебя взять, избалованный мальчик.

Он снова усмехнулся — все так же с закрытыми глазами. Софья повернулась на бок, подперла рукой голову. Странное что-то с ней творилось. То ли в двух ошеломительных оргазмах дело, но… Ее топила нежность. Ей хотелось его рассматривать, любоваться, словно видит в первый раз — длинные ресницы, идеальный профиль, четко очерченные губы, едва заметная родинка в уголке верхней. Разворот плеч, ключицы, рельеф грудных мышц, маленькие твердые соски. Черт, смертельно хочется целовать это все! Целовать и вперемежку шептать на ухо, в светлые подсохшие волосы, какие-нибудь слюнявые нежности — чем слюнявее, тем лучше. Желание было таким острым, что… Что надо с ним что-то сделать!

— Серж, я хочу тебе кое-что сказать…

— Не говори, я знаю.

— Что ты знаешь?

— То, что ты хочешь мне сказать.

— Да? И что же это?

Он наконец-то открыл глаза. Повернул к ней лицо и улыбнулся.

— Я был великолепен.

Соня рассмеялась. Неисправим.

— А вот и нет!

— Как — нет?!

Именно теперь Софья поняла, что видит его настоящего. Что он вообще был настоящим, начиная с того момента, как шагнул к ней через порог — в мокрой одежде и с потемневшими от дождя глазами. Он был собой, без своей великолепной маски золотого мальчика: самоуверенного, нахального, «мне-все-подвластно» и «меня-все-хотят» в одном флаконе. А сегодня она увидела того, кто под ней.

Серж смотрел на нее с таким искренним недоумением. С волнением. Похоже, он даже слегка… запаниковал?

— Тебе не понравилось, Соф? Ты… что я сделал не так? Почему ты молчала, если тебе не нравилось? А мне казалось… — он замолчал, совершенно растерянный.

И тут она не выдержала. Подалась к нему, прижалась, носом в шею, обняла крепко-крепко. И, все туда же, в шею:

— Ты был не великолепен. Ты… я даже слов таких не знаю. Божественно великолепен — и даже это не отражает. Мне… мне никогда не было так хорошо, — поцеловала под подбородком, потом еще в шею, за ухом — остановиться очень сложно. Усилием воли заставила себя прекратить его чуть ли не вылизывать. — Правда, Серж. Я не знаю, как сказать. Спасибо. Это было прекрасно.

Он молчал. Лишь выдохнул глубоко и удовлетворенно, голову повернул и коснулся губами ее лба. Но она могла бы поклясться, что слышит в его груди урчание, которое издают кошки, когда их гладят. И пальцы его неспешно и очень нежно скользили по ее пояснице. А потом замерли. Софья приподняла голову с его плеча. Божественно великолепный мужчина заснул.

Шаг четырнадцатый. Новая сделка

Нас тут никто не знает, про нас никто ничего не слыхивал, так что позвольте погостить у вас несколько дней, пока не построим замок со всеми удобствами: с садом, с темницей, ну с площадками для игр…