De Paris avec l'amour

Еще бы оно не подошло — четыреста евро за бутылку! Судя по тому, как одобрительно покивал Серж, пригубив из бокала — вино действительно его устроило. Когда Соня попробовала из своего, то не нашла ничего особенного. Ну, вкусненькое белое вино. Впрочем, высказываться вслух не стала.

— Есть предложение, Софи, — Серж приподнял руку с бокалом.

— Излагайте, — черт, пахнет так вкусно, что сейчас в животе неприлично заурчит!

— Давайте выпьем на брудершафт. Смешно говорить друг другу «вы» с учетом перспективы наших отношений.

Соня подозрительно прищурилась.

— Это нечестно, Серж. Я не собираюсь с вами сегодня целоваться! У нас есть план.

— Конечно! — он невинно распахнул свои и без того немаленькие глаза. — Я помню про план. Никаких поцелуев в первый месяц. Просто… на брудершафт. Чтобы перейти на «ты».

— Без поцелуя? — уточнила она.

— Без поцелуя, — согласно кивнул он.

— Извольте, — Софья протянула руку. И в самом деле, переходить на «ты» рано или поздно придется, почему бы не сейчас?

Он протянул свою, руки переплелись. Ее запястье царапнул металлический браслет его часов, пальцы, оплетающие ножки бокалов, слегка касались друг друга. Серж смотрел ей прямо в глаза. У него совершенно неестественно темные для такого пепельного блондина ресницы, еще и неприлично длинные и густые! Софи решила пошутить про удачно наложенную тушь, но забыла о своем намерении — его губы сомкнулись на крае бокала. Отпил. Сглотнул. Дернулся кадык над воротником светло-голубой рубашки. Он облизнул губы. Она же просто «зависла».

— Пей, Софи.

Софья моргнула, сделала глоток. Вино по четыреста евро за бутылку прилично ударяет в голову!

За едой разговор пошел о еде. Довольно естественный поворот, если подумать. Серж вспомнил о своей исторической родине и допытывался у Сони, что такое «окрошка» и «борщ». Узнав состав ингредиентов, выразил сомнение, что это может быть вкусно, или, хотя бы, съедобно. Получил мотивированное несогласие. Усомнился и полюбопытствовал, умеет ли Софи готовить эти блюда со странными названиями. На что Софи, гордо задрав нос, сказала, что для правильных окрошки и борща в Париже нет правильных ингредиентов. Серж снова усомнился, высказав предположение, что в Париже наверняка есть не один ресторан русской кухни. Таким образом, они наметили место для следующей встречи и вообще приятно провели время за разговором. Правда, Софи переоценила свои силы, и десерт остался нетронутым. А Бетанкур, после перехода на «ты», как-то совершенно по-свойски слазил в ее креманку с мороженым, и снова она «зависла» на том, как он облизывает ложечку от мороженого.

А потом они переместились в настоящий каминный зал, где она позволила усадить себя практически под бок к Бетанкуру на двухместный кожаный уютный диванчик. Черт с ним, с личным пространством, зато какой кофе! И какой ликер — гораздо вкуснее этого понтового вина за баснословные деньги, на ее скромный вкус. Но Сержа расстраивать не стала.

В какой-то момент Соня поняла, что еще чуть-чуть — и она начнет засыпать: после сытного ужина, под теплым боком и перед умиротворяющим треском камина. И попросилась наружу. Пока Серж расплачивался, она пыталась себя взбодрить, представляя реакцию Бетанкура, если она предложит разделить расходы на ужин и заплатить за себя. Судя по всему, такой вариант развития событий Сержем Бетанкуром даже не предусматривался. Да и у нее с собой таких денег нет.

— Знаешь, Софи, я сто лет не гулял по вечернему Парижу, — они идут рядом, отдав себя во власть сплетения улочек Латинского квартала. — И вообще ни в какое время суток давно не гулял. Все куда-то бегом, бегом. Или дома. А чтобы вот так, после ресторана пойти гулять…

— А обычно сразу после ресторана — постель?

Он повернул голову, одарил ее взглядом серо-голубых глаз и усмешкой. Кивнул согласно.

— Примерно так, да. Но ты сама от этого отказалась, противная девчонка. Так что теперь сладкое только через полгода.

— Я буду оплакивать каждую секунду этого времени, сокрушаясь об упущенных возможностях, — не осталась в долгу Софья.

— А я-то как буду сокрушаться, — демонстративно вздохнул Бетанкур. А потом благородно решил перевести тему разговора. Оглядел Соню. — Все никак не могу понять, какой это флаг, Софи? Французский? Нет, порядок цветов не тот. Голландский? Тоже вроде нет. А! Это российский флаг. Только наоборот, верно?

— Верно. Только не проси меня перевернуться и идти на руках, чтобы флаг был правильным. Хотя… — вздохнула, — идея не так уж и плоха.

Бетанкур остановился.

— Что за фантазии, Софи?

— Это не фантазии, — она еще раз вздохнула. И созналась. — Это новые туфли.

— Какого черта ты молчала? — он посмотрел на ее ноги. Виновницы разговора выглядели вполне невинно, и даже мило — черный лак, белый бантик, каблук вполне себе умеренный.

— Да сначала было нормально. А потом ремешок на пятке стал давить.

— Пошли-ка в машину. Или… погоди. Посиди здесь, я подгоню.

— Серж, я могу идти! Ты еще предложи меня на руках отнести! — он резко обернулся к ней. — Эй, я пошутила!

— Иди, садись на скамейку, шутница. И жди меня.

* * *