De Personae / О Личностях. Том I

Вернувшись в Антверпен — крупнейший торговый город Европы, Ди в январе 1564 г. сел писать «Иероглифическую монаду». Эта книга имела целью ни много ни мало решить все проблемы мира. Ди предлагал Максимилиану произвести «четвёртую, великую и поистине метафизическую революцию» универсальной империи (идею заимствовал у Постеля). Помимо прочего, Ди искал нового покровителя, и неслучайно в его Монаде сочетались символы Габсбургов, представлявшие солнце, луну, крест и знак Овна. Книга Ди далека от современных представлений о рациональной аргументации. Хотя автор считал, что открытием божественного языка вещей в иероглифах обязан божественному вдохновению, на деле он заимствовал эту идею у современников, как и идею, согласно которой толкование иероглифов преобразует все научные дисциплины, показав их единство.

Как часто с ним бывало, Ди применял старые идеи новыми способами. Его «Монада» зиждилась на веках размышлений о единстве мироздания, геометрии алфавитов и недавних каббалистических учениях Агриппы[399] и Постеля, согласно которым алфавиты имеют не человеческое, а божественное происхождение. Вместе с Постелем Агриппа основал христианскую каббалу. Взяв из каббалы гематрию — нумерологическое толкование слов, он распространил методы еврейских каббалистов на все алфавиты. Агриппа соотнёс их с четырьмя элементами, семью планетами и 12 знаками Зодиака. Поскольку сам внешний вид букв символизировал космическую структуру, они выступали не только знаками, но и иероглифическими образами. Размышляя над ними, учёный мог получить внезапное озарение, чтобы постичь их скрытый смысл. У аль-Кинди Ди взял идею, согласно которой изменение иероглифа изменит звёздные влияния, под воздействием которых он вибрирует. Наиболее могущественные иероглифы резонировали наиболее мощно. Так, простейшая буква ивритского алфавита «йод» означала единство, из которого всё происходит. Постель выводил из этой буквы весь еврейский алфавит в виде космических диаграмм. По мнению Ди, в самом центре Монады сокрыто подобное Земле тело. Для него это служило иносказанием, обозначающим философский камень.

Считая себя боговдохновлённым автором, Ди писал только для посвящённых. На первой странице «Монады» сказано: «тот, кто не понимает», должен «молчать или учиться». К тому же Ди не мог выражаться ясно, так как ожидал, что несведущие люди будут критиковать его «возвышенные тайны» как демоническую магию. Ясностью стиль Ди никогда не отличался, а в «Монаде» стал особенно неясным. Автор книги считал, что бог через него восстанавливает исходную чистоту астрономии и всех дисциплин благодаря этому новому виду сочинения, «реальной каббале». Специалист, по его мнению, с помощью Монады мог показать, что числа — не просто абстракции, а конкретные целостности, так как их образы коренятся в структуре мироздания. Ди утверждал, что его каббалистические откровения путём обращения евреев приблизят Апокалипсис. Проведя сложные вычисления, он учил, что в 1584 г. в «огненном треугольнике», под которым понимал положение высших планет при прохождении трёх «огненных» созвездий Зодиака, внезапно возникнет новый мир. В одном месте книги он прямо обратился к Максимилиану, говоря о философском камне, с которым ассоциировал число 252. Одновременно Ди просил у бога прощения за то, что обнародовал столь великую тайну, пусть и поделившись ею только с Максимилианом.

Через полгода Максимилиан был избран императором Священной Римской империи. Ди был убеждён, что преподносит потенциальному правителю мира поистине бесценный подарок. Однако тот проигнорировал «Монаду», а может, и вообще не узнал об этой книге. Поэтому в июле 1564 г. Ди вернулся в Англию, сопровождая в качестве врача умиравшую маркизу Нортгемптонскую.

Между тем отсутствие Ди в стране позволило его врагам ещё больше подпортить и без того тёмную репутацию католического «чародея» (conjuror), который при Марии преследовал протестантов. За два года до этого при попытке уехать в Нидерланды был арестован католический священник Джон Кокс, у которого при себе оказались письма к ведущим католикам–изгнанникам. Воспользовавшись этим, Сесил обрушил репрессии на католиков, обвиняя их в стремлении извести Елизавету путём колдовства. Когда в 1562 г. королева опасно заболела оспой, он произвёл аресты тех, кого считал потенциальными заговорщиками. По утверждению Сесила, братья Поулы собирались возвести на трон Марию Стюарт. Такое обвинение позволило ему развеять сомнения Елизаветы в необходимости помочь французским протестантам, которые вновь подняли мятеж против своего короля. В поощрении заговора Сесил обвинил испанского посла. Он надеялся использовать все эти обвинения, чтобы убедить Елизавету выйти замуж или, по меньшей мере, лишить Марию права наследовать трон. Несмотря на просьбу Тайного совета и парламента, Елизавета отказалась урегулировать вопрос престолонаследия. Тогда Сесил использовал идею заговора, чтобы провести антикатолическое законодательство.