Читаем De Personae / О Личностях. Том I полностью

В целом материал даёт представление и о биографии самого У. Ашберга и о тех играх, которые вели большевики, а затем правительство СССР для достижения своих целей.

Статья О. Б. Озерова «Гибель “красного паши”» приоткрывает завесу тайны над деятельностью советского дипломата и разведчика Карима Хакимова. Хакимов оказался в центре тайной войны на Ближнем Востоке, где действовали такие персонажи как Лоуренс Аравийский, сэр Сент–Джон Филби (отец Кима Филби). Тезис О. Б. Озерова интригующ: Хакимов в этой тайной войне победил, а СССР проиграл. Как и почему — читатель узнает из текста статьи.

Вторая статья С. Н. Земляного в настоящем сборнике называется «Учёный, который умел забивать “чистые голы”. Подвижная жизнь Георгия Гамова». О голах речь идёт в переносном смысле, под «голами» имеются в виду открытия одного из крупнейших физиков XX в. — альфа–распад, горячая Вселенная с реликтовым излучением и генетический код. Земляной представляет социально–психологический портрет Гамова, анализирует некоторые несообразности его биографии, предлагая своё прочтение её.

Большая статья Н. И. Кротова «Пламенные банкиры в пыльных шлемах» посвящена малоизученной теме становления банковской системы в СССР на примере трёх основных банков — Госбанка, Промбанка и Внешторгбанка. При этом сама история банков подаётся Н. И. Кротовым сквозь призму биографий конкретных лиц, личностей, сыгравших когда–то большую роль, но сегодня напрочь забытых. По сути речь идёт о личностной истории советской банковской системы в период её становления.

При том, что герои материалов, опубликованных в этом томе, жили в разное время, творили в разных сферах, а История выставила им разные оценки, у них есть несколько общих черт. Во–первых, все они были личностями, причём с весьма драматичной, а нередко трагической судьбой. Во–вторых, все они в большей или меньшей степени сыграли значительную роль в тех событиях, в которых им пришлось волею судьбы принять участие. В-третьих, большинство из них до сих пор находятся в тени. Одна из задач сборника — заставить тень отступить. Как это у классика? Тень, знай своё место.

А. И. Фурсов

<p><strong>ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ИЗОБРЁЛ ХРИСТИАНСТВО</strong></p>

С. Н. Земляной

Историчность Иисуса, гностический миф о Христе и биографизм Нового Завета в перспективе экстремального христианства Маркиона из Синопа

В истории культуры попадаются люди очень странного «разбора». Биологически и исторически присутствуя в одном времени, они духовно и майевтически (майевтика — философское родовспомогание истории, каким занимался, например, Сократ) принадлежат совсем другому времени, а то и вовсе — финалу всех времён. Дело с ними обстоит примерно так, как у Пушкина в «Евгении Онегине» с Татьяной: «Она в семье своей родной // Казалась девочкой чужой». Диалектика своего, родного и чужого, инородного очень важна для таких людей. Они выступают пролагателями путей из своего инородного настоящего в чужое родное будущее. Однако этими путями, как правило, идут другие. А эти люди как бы продолжают блуждать в странном междуцарствии наставленных друг на друга зеркал разных времён, беспрестанно волнуясь о близящемся светопреставлении. Современники пользуются их мыслями и прозрениями, без чего в своей современности не могут свести концы с концами, но предусмотрительно стирают при этом всякую память о мыслителях и пророках. Культура выходит из ступора, а человек, которому она обязана этим выходом, выпадает из предания, из истории. Доксографы грядущего возводят его мыслительные достижения, подхваченные потомством, к совсем другим людям. И тогда, например, просвещённая Пиама Гайденко через много столетий отважно и искренне пишет историческую ерунду о далёком и близком: «Опираясь на Кьеркегора, представители экзистенциализма пытаются вернуться к раннему христианству (а Шестов и Бубер — к Ветхому Завету) с его трансцендентизмом»[1]. Экзистенциализм вообще–то возрождает не раннехристианское, а гностическое понимание личности, и у истоков его стоит не Августин, как полагает Гайденко, а совсем другой человек, с которым как раз и случился подобный исторический казус.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии