De Personae / О Личностях. Том I

— Прискорбно, но, насколько мне удалось выяснить, в возникающей путанице в девяноста случаях из ста виноваты провинциальные жители. Пример: они не отправляют доверенности, спецификация плательщиков, когда один человек шлёт деньги нескольким и так далее. Позже это привело к небывалой путанице, что было хуже всего. И все забыли, кому в декабре 1917 года «Андерссон» высылал доверенности. Неясные адреса, отсутствие печатей, неразбериха с платой по свидетельствам на акции и тому подобное в действительности является привычным делом. Но, разумеется, это наш промах, когда впоследствии они не получают квитанции.

С 1 февраля для того, чтобы помочь фрёкен Олин, у меня появилась одна женщина [лист 5], способная и добросовестная. Они прошли через всё. Я сам тоже вмешивался в каждое трудноразрешимое дело. И нужно сказать: в большинстве случаев это была вина рисовальщиков. Но постепенно всё, конечно, должно наладиться. Трата длительного времени на проведение платежей тоже является помехой. Этот опыт пригодится нам для следующего раза.

— Сделайте собственное конкретное предложение по вопросу об общескандинавском бюро [печати]. Но никаких фантазий, трезво и холодно. Это ускорит решение вопроса. Таким образом, мы можем попытаться реализовать это, когда вернёмся, вы — из отпуска, а я — из России. Официально это должно быть подчинено Samköp[805]. Собственный представитель — это первая предпосылка.

— Уже давно в каждый муниципалитет и клуб мы написали письма, в которых рассказывали о газете. Но пока наша газета не готова, рабочие любят социалистическую «Дагенс Нюхетер». Они читают газеты не из чувства солидарности, а из–за их содержания, потому что в глубине души шведские рабочие — это такие же важные буржуа, прежде всего их супруги, как и само название «буржуа»[806].

В длинном письме Чильбума не содержатся какие–либо прямые доказательства существования советского ассигнования, но в нём прослеживаются каналы, по которым была предоставлена финансовая помощь. Первым и прямым указанием на это был перевод денег во время «красных поездок», в данном случае финских денег, которых было в достатке у финского эмигрантского руководства в течение первого времени после их бегства из России[807]. Рабочая комиссия Левой социал–демократической партии Швеции на заседании 15 июня 1918 г. поручила Чильбуму «наладить экономические связи с финской партией».

Как следует из процитированного письма Чильбума (пункт 3), он сам должен был доставить деньги из Петрограда в Стокгольм. Затем ЛСДПШ получила свой третий заём в размере 180 000 крон в «Финском комитете» в Стокгольме[808], По совету Чильбума 1 ноября 1918 г. 100 000 крон были переданы в «Шведское экономическое акционерное общество» Улофа Ашберга. Зимой 1918/19 г. он на всю сумму приобрёл в Финляндии русские рубли, но они были конфискованы финскими властями. Ашберг пообещал возместить убыток[809]. Согласно исследованию Бьёрлина, заём, выданный финнами, был выплачен шведской, теперь коммунистической, партией только в 1921 г. при поддержке Интернационала[810].

Вторым каналом, по–видимому, было только что открытое «Шведское экономическое акционерное общество» Ашберга, созданное для продолжения сотрудничества и расширения его экономический связей с Советской Россией[811]. Как впоследствии утверждали шведские критики Ашберга, уже в сентябре 1918 г. Советское государство стало фактическим обладателем контрольного пакета акций «Экономического общества»[812].

Летом и осенью 1918 г, Ашберг помог русским обменять крупные партии рублей на западную валюту, не вызвав при этом видимого интереса к новому акционерному обществу со стороны полиции. Позже в Таллинне советская торговая делегация назначила именно «Экономическое акционерное общество» в качестве своего финансового представителя[813]. В 1920‑е гг. Ашберг, с одной стороны, помогал в организации банковского дела во времена рыночной экономики НЭПа, а с другой стороны, продолжал выдавать кредиты своим друзьям в Коммунистической партии Швеции и их главному печатному органу, газете «Фолкетс Дагблад Политикен», в ряде случаев не требуя за них выплаты[814].

Третьим указанием на каналы помощи стал тот факт, что, пока продолжалась мировая война и блокада, шведские большевики получали выгоду при покупке дефицитных полиграфических товаров, что должно было облегчить положение всей левой социалистической прессы. В первой половине и летом 1918 г. (не позднее 22 августа) эти вопросы несколько раз поднимались на собраниях рабочей комиссии ЛСДПШ, что привело к появлению определённых разногласий как со шведскими властями, так и с советским ведомством и дало скудные результаты[815].