De Personae / О Личностях. Том I

Уже в 1918-1919 гг. он становится членом Оренбургского мусульманского военно–революционного комитета, губернским комиссаром народного просвещения, командиром 2‑го батальона интернационального полка на Актюбинском участке Оренбургского фронта, затем начальником политотдела 1‑й Отдельной Приволжской татарской стрелковой бригады. В 1920-1921 гг. он уже заместитель начальника политуправления Туркестанского фронта, одновременно секретарь временного ЦК компартии Туркестана, полномочный представитель РСФСР в Бухарской народной республике, секретарь ЦК Бухарской коммунистической партии.

И вот тут в его судьбе происходит очередной крутой поворот: К. Хакимова после его участия в III Конгрессе Коминтерна В. В. Куйбышев рекомендует для работы в Народный комиссариат иностранных дел, откуда его посылают генконсулом в Мешхед и Решт в Персии, где в 1921-1924 гг. и закладываются его профессиональные качества как дипломата. Там же он вступает в первый контакт с советской разведкой, которой начинает активно помогать.

А в декабре 1923 г. в Москве принимают решение о переводе К. Хакимова на работу в Хиджаз, где он 9 августа вручает верительные грамоты королю этого нового государства Хусейну аль-Хашими.

Однако прибывает он в Хиджаз, где у России ещё до Октябрьской революции было своё генеральное консульство для обслуживания мусульманских паломников, не один. В состав возглавляемой им так называемой арабской пятёрки, официально приехавшей для работы в генконсульстве, входят: Юсуф Гульметов — 1‑й секретарь, правая рука Хакимова (знаток персидского и турецкого языков), Наум Белкин[843] – 2‑й секретарь со знанием немецкого, французского и арабского языков (любопытно, что у него была своя «легенда» — будто бы ранее он работал на Хиджазской железной дороге), И. Амирханов — переводчик, который ранее жил в Сирии, и М. Аксельрод[844] – юрист, изучал арабский язык в Москве, писал материалы о Востоке под псевдонимом Рафит Муса. Эта группа больше похожа не на дипломатов, а на «панчаят» законспирированных спецагентов…

В начале работы «пятёрки» в её задачи входило создание союза Хиджаза и России против Англии и Франции, что соответствует указаниям Г. В. Чичерина.

А виделась ситуация главе советской дипломатической службы следующим образом, о чём он написал К. Хакимову 14 ноября 1924 г., через несколько месяцев после его приезда в Джидду.

«Уважаемый товарищ,

В этом письме мы хотим сообщить Вам, в каком виде, по имеющимся у нас данным, представляются нам последние события в Аравии… Мы просим Вас подробно сообщить нам о возможных неточностях нашей схемы, которую в общем и целом считаем правильной.

Нападение ИБН-САУДА на Геджаз было спровоцировано Англией, которая этим путём хотела поставить на колени ГУССЕЙНА, начавшего выходить из повиновения и пытавшегося добиться от Англии выполнения ею обещаний 1915 г. Особенно одиозными и опасными для Англии были несомненно палестинские вожделения ГУССЕЙНА. В связи с продолжающимся антианглийским движением в Египте перспектива образования в Палестине арабского правительства, к тому же зависимого от Геджаза, стала пугать Англию. Крушение сионизма в Палестине в конечном счёте привело бы к тому, что арабские националисты Египта и Палестины подали бы друг другу руку. Этот политический мост через Суэцкий канал мог поставить Англию в чрезвычайно затруднительное положение.

Сознание такой перспективы, видимо, и предопределяло отношение Англии к панарабскому движению и заставляло её упорно преследовать политику балканизации арабских территорий, недопущения объединения Аравии под властью единого правителя. Одно время Англия, нуждаясь в арабах, пыталась удовлетворить их панарабские стремления путём удовлетворения династических интересов семьи ГУССЕЙНА. Этим создавалась видимость панарабской политики со стороны Англии, но на деле это давало противоположный результат: сыновья ГУССЕЙНА ФЕЙСАЛ и АБДУЛЛА превратились в британских чиновников, которые силой обстоятельств теряли свою связь с панарабской политикой ГУССЕЙНА. Таким образом, обширные арабские территории, объединённые под властью династии ГУССЕЙНА, на деле представляли из себя ряд отдельных государств, а не единое государство»[845].

Надо сказать, что видение в Кремле ситуации было в целом правильным (если не считать того, что в глазах Абдельазиза Хусейн заслуживал того, чтобы быть низложенным), и К. Хакимов стал действовать, отталкиваясь от этой схемы. Получалось так, что теперь уже Советская Россия, а не Лондон, в пику разоблачившим себя англичанам, добивалась создания единого арабского государства и искала, на кого из арабов она могла бы опереться.