De Personae / О Личностях. Том I

Что, собственно, происходило тогда с новой религией? Уже упоминавшийся выше радикальный светский историк христианства Аннаньель весьма спрямлённо, грубыми чертами изобразил процесс актуализации вопросов, связанных с историчностью Иисуса и биографизмом Евангелий, в кафолической церкви II в.: «Разгром Палестины в 70 году усилил бегство евреев в Малую Азию и Грецию, где паулинизм проповедовал идею Христа, единственного и исповедного Спасителя, который пришёл в мир, не узнанный теми, кто ожидал его пришествия, и провозвестником которого был ессейский пророк Савл, присвоенный эллинистическим направлением Маркиона под именем “Павел”» (от лат. Paulus = малый. — С. З.)[43]. Христианские общины и церкви почитали Иисуса–Иешуа, чьё имя означало «Господь спас, спасает, спасёт», освящали этим именем религиозную проповедь и наставления (логин). (Кстати, о логиях. Поскольку с этим термином и понятием в данной статье уже приходилось и не раз ещё придётся встречаться, приведу одну из дефиниций «дефиниций», принадлежащую отечественному античнику Андрею Козаржевскому[44]: «Прежде всего, о понятии “логии”. Они — одна из основных частей (а именно — керигматическая) канонического четвероевангелия и, как показывают папирусы, евангелий апокрифических, например гностического евангелия Фомы. Логии принято обозначать буквой G, с которой начинается немецкое слово Guelle (источник)».)

Аннаньель продолжает: «Появляется необходимость в основателях церкви, знавших Спасителя в его земном воплощении, поскольку ещё в 150 году для Маркиона, Иустина, Гермы (у которого в его “Пастыре” не называется имя Иисуса) существовал только angelos christos, ангел, сошедший на землю, чтобы указать путь спасения, принявший смерть и вновь вознёсшийся одесную Бога»[45]. То есть главными гарантами истинности христианства и его рассказа об Иисусе Христе должны были выступить апостолы. Аннаньель делает ещё одно очень острое историческое наблюдение, крайне важное в данной связи: «Вероятно, в антипаулинистском течении (назореи, эбиониты, елкезаиты) появились романтизированные повествования, подробно рассказывающие о земной жизни Иисуса, истинного Мессии» (выделено мной. — С. З.)[46]. Заслуга Аннаньеля состоит не в сопоставлении Евангелий как литературного жанра с эллинистическим романом: это было сделано задолго до него Эрвином Роде или Ольгой Фрейденберг. Этим креном к романистике идейное размежевание в рамках христианства по поводу образа Иисуса Христа не исчерпывалось.

Усилия антимаркионитского крыла паулинистского течения были направлены на борьбу с двумя концепциями, равно неприемлемыми для церкви, которая стремилась к вселенскому синкретизму, а именно — с дуализмом и с доктриной angelos christos. Дуализм был представлен прежде всего концепцией двух богов Маркиона. Об angelos christos Аннаньель сообщает следующее: «Защитники универсального христианства предали анафеме теорию angelos christos под именем “докетизма” (от греческого dokeo — казаться). Они будут стремиться доказать, что Мессия Иисус — историческое лицо, чьё земное существование подтверждается свидетелями»[47]. Аннаньель накидал немало неординарных и даже провокационных идей, взрывающих сложившиеся представления об истории первоначального христианства: надо разобраться, насколько они состоятельны в научном плане. Идеологическая враждебность Аннаньеля к христианской религии в проверке не нуждается.

Открывая фронт против Маркиона, кафолическая церковь должна была считаться с тем, что он взял за основу и довёл до предельного обострения, до завершения некоторые идеи её духовного патрона — апостола Павла. Ей предстояло сделать трудный выбор между историей и керигмой или найти опосредование между ними: тропу, ведущую от истории — к керигме. Вообще говоря, разграничение «исторического» и «керигматического» толкования жизни и личности Иисуса восходит ко «Второму посланию к Коринфянам» апостола Павла, где он описывает ситуацию свидетелей Христа и служителей его Слова следующим образом: «Отныне мы никого не знаем по плоти; если же и знали Христа по плоти, то ныне не знаем» (2 Кор 5:16). Сообразно с этим знание Христа «по плоти» соответствует «историческому» Иисусу, а знание Христа «не по плоти», но благодаря откровению, как в случае Павла, — «керигматическому» Иисусу. Керигма в начальном христианстве — это то главное, во что нужно было уверовать, чтобы стать христианином.