De Personae / О Личностях. Том I

Его фамилия известна незаслуженно меньше, чем фамилии Парвуса и Хамера (Гамера).

Появление Российского коммерческого банка было закономерно, предпосылки к его появлению закладывались за много лет до его учреждения. Однако ещё в начале 1922 г. о нём не могло быть и речи.

И одну из ключевых ролей не только в истории создания банка, но и в становлении международных отношений молодой Советской России сыграл Улоф Ашберг.

Улоф, или Олаф, Ашберг (по–шведски Olof Aschberg) родился 23 июня 1877 г. в Стокгольме, умер тоже в Швеции в 1960 г., хотя большую часть жизни провёл в переездах. Шведский банкир еврейского происхождения (родители его были выходцами из России), по мнению современников, имел репутацию авантюриста и доказал способность улаживать самые щекотливые финансовые вопросы и проводить самые неожиданные финансовые операции.

Им занимались органы безопасности различных стран: французская разведка искала в его делах «германский след», российская — связь с революционными элементами, американская также признавала Ашберга коммунистом. Но вот его роль «в наведении мостов между Советской республикой и внешним миром», как считают исследователи, «была более значительной, чем Арманда Хаммера»[970]. А ведь Арманд Хаммер известен тем, что этот американский врач и предприниматель сотрудничал со многими советскими лидерами, от Ленина до Горбачёва.

12 мая 1912 г. Ашберг в Стокгольме создал свой первый банк. Это был Nya Banken (Новый банк) — рабочий банк с капиталом в 5 млн крон для предоставления рабочим кредита на льготных условиях. Он же стал и первым директором банка.

Уже в то время банкир проявлял большой интерес к рабочему и социалистическому движению. Не случайно партнёром по учреждению банка стал Карл Яльмар Брантинг, один из основателей в 1889 г. и лидеров Социал–демократической партии Швеции (СДПШ), а также 2‑го Интернационала.

В 1915 г. Ашберг вышел на Министерство финансов России. Последний министр финансов царской России Пётр Барк поручил ему заключить договор о предоставлении займа для России на финансирование военных грузов. С заданием он справился. Условия займа в 50 млн долларов сроком на три года были представлены группой американских банков и утверждены правительством и Николаем II 1 июля 1915 г. (по ст. ст.)[971].

Профессор Энтони Саттон пишет, что летом 1915 г. на Уолл–стрит появилась загадочная фигура — некий Улоф Ашберг, глава стокгольмского банка Nia Banken. Этот господин встречался с руководителями крупнейших финансовых компаний и предлагал (якобы от имени правительства России) новую схему распределения русских военных заказов, из которой исключалась Англия.

До Октябрьской революции российские революционеры использовали скандинавские страны как свою перевалочную базу. Они удачно располагались: вблизи России, в них действовало достаточно либеральное законодательство о политэмигрантах. Поэтому после поражения революции 1905 г. там скрывалось много российских революционеров. Через эти страны, в первую очередь Швецию, граничившую с Великим княжеством Финляндским (входившим в Российскую империю, но где были ограничены права российской полиции), в Россию переправляли нелегальную литературу, оружие, денежные средства.

У российских революционеров там были хорошие связи, и неслучайно их стали использовать в 1920‑е гг. для попыток прорыва экономической блокады Советской России.

Уже 10 ноября 1917 г. в Петроград приезжает директор шведского Nya Banken (Нового банка) У. Ашберг с предложениями об учреждении в России кооперативного банка. Для этого он, в частности, встречался с комиссаром Государственного банка Я. С. Ганецким и помощником главного комиссара Государственного банка Г. Л. Пятаковым.

Вернувшись в Стокгольм, У. Ашберг в интервью газете «Скандинавский листок» (опубликовано 27 января / 9 февраля 1918 г. под названием «О русско–шведском экономическом сближении») говорил о необходимости развития экономического сотрудничества с советским правительством.

В Москве Ашберг активно работал с первым наркомом финансов В. Р. Менжинским. Описывая в своих мемуарах состояние того времени, он говорит об «энтузиазме и вере в будущее» россиян и что он «почувствовал себя обязанным помогать им», воспринимая работу в Советской России как «почётное поручение»![972]

Большевик Г. А. Соломон (Исецкий) в своих мемуарах вспоминает: «Ашберг, который, стремясь ковать железо, пока горячо, вёз с собой целый проект организации кооперативного банка в России»[973].

Исецкий пишет, что сразу эту идею реализовать не удалось.