ДЭ Пятачка

В мире истины нет никакого Востока, никакого Запада. Где тогда Юг, где Север? Иллюзия делает мир закрытым. Просветление снимает все границы.

Теперь слово Шерлоку Холмсу, из рассказа «Морской Договор»:

«Если чему индукция подлинно необходима, так это религии, – сказал он, прислоняясь к ставням. – Логик способен поднять религию до уровня точной науки. Высшим свидетельством существования божественного Провидения, как мне кажется, являются цветы. Всё остальное – наши способности, наши желания, наша еда – это то, что необходимо нам именно для существования. Но роза – сверх того. Её цвет и запах, украшающие жизнь, не являются условием существования. Роза является просто данным нам свыше свидетельством Провидения. Потому повторю ещё раз: пока существуют цветы, у нас есть надежда.»

И наконец – наша сокращённая версия андерсеновского «Соловья»:

Император Китая любил слушать пение соловья, доставлявшее ему истинное наслаждение. Однажды ему подарили механическую птицу, покрытую золотом и осыпанную драгоценными камнями. К изумлению императора, она исполняла соловьиные трели с безупречностью часового механизма и к тому же была готова петь по первому же его желанию. Весть об этом разнеслась по всей империи, о ней узнали все – от крестьянских детей до придворных чиновников, и каждый (или почти каждый) восхищался удивительной птицей, которая пела столь безупречно, вновь и вновь повторяя свои напевы. А тем временем настоящий живой соловей, забытый всеми, улетел.

Но шло время, и механизм заводной птицы разрушился. Без песен, так когда-то его успокаивавших, император заболел. Его здоровье становилось всё хуже и хуже, и вот он уже оказался на грани смерти. И в этот момент под его окном вдруг запел вернувшийся соловей. В императоре вновь проснулось желание жить, и вскоре он поправился.

А теперь, поскольку это всё-таки его книга, появится Пятачок и исполнит всем нам ещё одну песню.

– Пятачок, ты готов?

– Да, я (ик)… кажется, да (ик!) – сказал икающий от смущения Пятачок. – Вышло что-то вроде этого…

Всех поисков суть -
Обрести Путь,
Путь, в Завтра ведущий.
Этим Путём,
Подобным воде – идём,
Природа движенью учит!
Давай оставим
Сзади все старые
Вещи, по сути – лишние,
И наши жизни
От хлама очистим,
Их посвящая высшему.
Давай внимательней,
К природе-матери
Прислушиваться, помня о бытие – не о быте,
И, может быть, снова
Обретём основы,
Нами давно забытые.
Под солнцем высоким -
Путь широкий…
Начало – здесь, под ступнями.
Никому невдомёк
Насколько далёк
Путь этой волшебной яви.
Незримый – не взглянешь,
Уходит – не схватишь -
За мыслимые все кордоны;
Пресный – безвкусен,
Течёт – без русел,
Плавной воде подобный.
Не мечтай – будь!
Избавься от пут!
Отыщи Путь.

– Просто великолепно! – сказал я. – Я знал, что ты сможешь.

– Так уже что, конец? – спросил Пятачок.

– Да, – ответил я. – Думаю, ты прав.

– Похоже, и вправду конец, – сказал Пух.

– Ага. И всё же…

– Да, Пятачок?

– Как на меня, всё это похоже ещё и на начало.

НЕ-КОНЕЦ:)

Об авторе

Бенджамин Хофф – американский (штат Орегон) писатель, фотограф, музыкант, и композитор, преисполненный великой нежности к Лесам и Медведям. И, конечно же, к Пятачкам.

Бакалавр Искусств (он полагает, что его учёная степень относится куда-нибудь к Искусству Дальнего Востока, но так вышло, что некоторое время он не вспоминал об этом, и, возможно, это уже не так), сравнительно недавно прошедший подготовку в Японии в качестве замечательного специалиста по художественной обрезке деревьев и кустарников. Теперь он пишет круглосуточно. Ну, во всяком случае – большую часть суток. Всё остальное время посвящает дaoсской йоге, тайцзицюань, трюковому запуску воздушных змеев, выстругиванию и (ай!) метанию бумерангов, а также даосскому теннису, чем бы это не оказалось на самом деле. Кроме этого любит поспать и поваляться на полу.

Он автор книг «Дао Пуха», «Дэ Пятачка», а ещё – The Singing Creek Where the Willows Grow: The Mystical Nature Diary of Opal Whiteley (все вышли в издательстве Penguin).

перевод на русский, примечания, 2002.

В настоящем переводе использованы оригинальные русскоязычные имена персонажей А. А. Милна, впервые введенные в литературный оборот первым переводчиком книг о Пухе на русский, Б. В. Заходером, а также – притчи Чжуан-цзы в переводе В. В. Малявина.