ДЭ Пятачка

Мужское ведая,
придерживайся и женского.
Стань рекою
всему в Поднебесной.
Как воды речные плавные,
движим будь неизменною Добродетелью;
Возвратись к состоянью младенца.
Ведая свет,
придерживайся и тени.
Стань образцом
всему в Поднебесной.
Как образец, себя повторяющий,
действуй с неизменною Добродетелью;
Возвратись к началу.
Ведая высшее,
придерживайся и низкого.
Долиною стань
всему в Поднебесной.
Подобно долине,
наделяющей всех изобилием,
давай с неизменною Добродетелью;
Возвратись к естественной простоте.

Взаимодействуя с Силой Малого, мы следуем Пути, как сказано в тридцать четвёртой главке Лао-цзы:

Великий Путь растёкся повсюду,
слева и справа.
Жизнь десяти тысяч вещей
от него зависит.
Он их всех опекает,
никому не отказывая.
Совершает всё то, чему быть надлежит,
но не ставит себе в заслугу.
Укрывает всех и питает,
однако не требует
себя полагать властелином.
Не требует ничего возвращать.
Может быть назван Ничтожным.
Десять тысяч вещей
ему следуют,
к нему возвращаясь.
И всё же не требует
себя полагать властелином.
Потому достоин назваться
Великим.
Так же и мудрый великим становится,
стремясь быть малым.
А тем временем в домике Совы…

— Но как же отсюда выйти по-другому? — спросил с тревогой Пятачок.

— Это и есть та Проблема, Пятачок, которую я предлагаю обдумать Пуху.

Пух уселся на пол, который когда-то был стеной, и пристально поглядел на потолок, который когда-то был другой стеной, — тою, которая со входной дверью, которая когда-то была настоящей входной дверью в домике Совы, и постарался всё обдумать как следует.

На бывшей входной двери Совы висел решетчатый почтовый ящик…

— Сова, ты сможешь долететь до почтового ящика с Пятачком спине? — спросил Пух чуть погодя.

— Нет, — быстро отозвался Пятачок. — Она не сможет.

А Сова объяснила про Не-при-спо-соб-лен-ность Своих Спинных Мышц. Она уже как-то объясняла Пуху и Кристоферу Робину этот важный момент и вот, наконец, дождалась возможности повторить это ещё раз, потому что про Мышцы это такая штука, которую проще объяснить дважды, чем надеяться, что кто-то поймёт её с первого раза.

— Понимаешь, Сова, если получится засунуть Пятачка в почтовый ящик, он сможет протиснуться через щёлку, куда бросают письма, спуститься вниз по дереву и сбегать за помощью.

Пятачок поспешно пояснил, что, хотя это не очень заметно, но за последнее он очень подрос, и потому, видимо, не сможет, как бы ему самому этого не хотелось, а Сова сказала, что её почтовый ящик как раз недавно расширили на случай, если вдруг будут приходить большие письма, потому, возможно, Пятачок сможет, на что Пятачок сказал, «Но ты сама сказала, что для этого нужны ещё сама-знаешь-какие-эти, потому не получится», и Сова подтвердила, что «Да, они не-при-спо-соб-ле-ны, потому нет смысла думать об этом дальше», и обрадованный Пятачок сразу же подытожил: «Тогда давайте придумывать что-нибудь ещё».

— Я как раз придумал ещё один куплет с припевом, — сказал Пятачок.

— Правда? И как он звучит?

— Как-то вот так…

Ты можешь на память учить всё подряд,
Но вряд ли ты много сможешь понять
Высоких и важных вещей.
Они для кого-то,
Кто здесь уже Кто-то,
А ты… Кто ты здесь вообще?
Как стать мне Большим?
Как стать мне Высоким?
Как быть перестать слабым и робким
В мире больших идей
и длинных-предлинных ночей?

— Очень здорово, Пятачок! Я имею в виду, как песня. Но что это даёт лично тебе?

— Ты, наверное, имеешь в виду что-то сложное? — спросил Пятачок.

— Я имею в виду, что позиция, которую ты так замечательно выразил в песне, не приносит самому тебе никакой пользы. Всё время повторяя и повторяя себе эту мысль, ты сам убеждаешь себя в том, что ты слабый и беспомощный. Разве не из-за этого ты чувствуешь себя таким несчастным?

— Ну как, — сказал Пятачок, — если ты всего лишь Очень Маленький Зверёк…

— Могу я дать тебе совет?