Dead dogs (СИ)

Каждый день он хоронил их – людей с его базы, которых отказались эвакуировать. Транспорт просто не пришел, а когда это поняли, то только несколько человек успели застрелиться. Остальных убивали на камеру – каждый день по одному. Сначала - старших по званию – в надежде, что они нужны правительству и то пошевелится. Не вышло. Потом уже оставшихся, пока не дошли до первогодок. Испуганные мальчишки были лакомым блюдом – их почти не били, они умирали от другого. Он легко таскал их окровавленные поруганные тела подальше от лагеря, насколько позволяла цепь, каждой новой могилой отмечая день своего плена, но он не смог вспомнить, сколько было небольших холмиков, когда пришли за ним и отстегнули от тонкой голени широкое металлическое кольцо.

Он не упирался, когда его вели, отупев от усталости и боли. Он не проронил ни звука, когда, говоривший на так и не понятом им языке, грузный темнокожий мужчина, похожий на зефирного человечка, взял в руки нож и принялся резать его самого. Не насмерть, в том то и была проблема.

Его, живого, раздетого до гола и с вырезанными чуть ниже груди знаками, вышвырнули из машины у посольства США в Исламабаде.

Но это он узнал потом, спустя время, когда заново научился воспринимать реальность. Тоже – к сожалению, потому как с осознанием пришли и воспоминания. Воспоминания об умерших у него на руках людях принесли с собой фантомную вину.

Он не был виноват, но сделать с этим ничего не мог. Это так и осталось с ним, причиняя боль.

А ещё так до сих пор болели и шрамы, сложившиеся в на удивление аккуратные символы – имя его хозяина, отпустившего его с памятью о себе. Тех рубцов уже и не было на теле – он, вылакав полторы бутылки дрянного виски, в том же госпитале срезал кожу украденным скальпелем. Он чуть не умер от отравления алкоголем, его рану обработали, но он продолжал чувствовать оставленную метку, проклиная свою живучесть.

Едва Брок смог твёрдо встать на ноги, его комиссовали без права вернуться на службу и отомстить, обрекая на бытность не инвалида, конечно, но всё же и не полноценного человека. А ему было едва за двадцать.

Спасением и смыслом жизни стала работа. Почуяв благодатный материал, инструкторы не слезали с него живьем до тех пор, пока не добились своего. Он стал самым молодым командиром в некрупной военной компании.

«Маленькие, но гордые» - не без той самой гордости заявлял директор, пригласивший его на «смотрины».

Маленькие, но гордые делали такую выручку, которой завидовали собратья покрупнее, благодаря связям директора беря такие заказы, до которых остальные бы не доросли.

Александр Пирс за руку здоровался с президентом и играл с ним в гольф, и его люди решали порой вопросы государственной важности, за что им прощалось то, что не спустили бы с рук никому другому. Даже займись они чуть ли не в открытую наркоторговлей, работорговлей и продажей оружия, их бы даже не пожурили. Другое дело, что им это было и не нужно.

Захваченный водоворотом больших дел, Брок почти перестал вспоминать лица тех, кого зарыл в горячий песок.

***

Контора встретила его шумом офиса, со всех сторон тут же потянулись руки. Он, здороваясь со всеми, дошел до кабинета Пирса. Тот, увидев его за прозрачной стеклянной стенкой, махнул рукой, подзывая.

Ему Брок подал руку первым, чтобы руководителю не пришлось вставать – он ещё берегся после недавней операции и двигался неловко.

— С возвращением. Хорошо погуляли?

Пирс нравился Броку. Он никогда не корчил суровое лицо, особенно со своими людьми, и был им ближе отца родного. К нему могли прийти с любой проблемой. Они не злоупотребляли, понимая, что места лучше просто не найдут, и работали с полной отдачей.

— Отлично. Хотя жалко, что Том ушел. Теперь нужно искать зама.

Пирс откинулся к спинке кресла.

— Кстати, об этом. Уже надумал, кого возьмешь?

Брок честно думал. После того, как оборотень свалил, он сам продышался и навёл порядок, он сел за ноутбук и просидел почти до рассвета, но так ничего и не решил.

Свой отряд он знал. Бойцы отличные, но им всем чего-то не хватало, чтобы, в случае чего, скинуть на них обязанности, чтобы опереться, в конце-концов. Было непривычно без Тома, без его вечных подъебок и дружеского мордобоя. Без спаррингов с ним тело не получало должной нагрузки, и Брок только за эти дни извелся донельзя. Он без тренировок уставал больше, чем с ними.

— Думал. Мои не потянут. Надо либо со стороны брать, либо по отрядам посмотреть. Пока на примете никого нет. Что у нас с работой?

Пирс доверял ему чуть ли не больше, чем себе, и, если уж Брок не мог выбрать бойца, он не стал бы вмешиваться, даже советовать не стал – Брок не просил. Сам разберётся, опытный. Вместо этого он протянул папку с бумагами.

— Пока мелочи. Съезди, прими партию, посмотри – на нас вышел новый поставщик, хочет сотрудничать. Нужно протестировать образцы. Через неделю ждём три новых контракта, один надолго – сопровождение миссии в Намибии. Посмотришь, может, возьмешься.