Deadушка 2

Запахло паленым мясом. Кажется, местами я перестарался и вместо простого покраснения, кое-где начали надуваться вулдыри. Особенно болезненный был на месте левой брови. Там я походу умудрился оставить ожег четвертой степени. Кожа обуглилась и пропалилась до мяса.

Пленник мычать перестал и видимо отключился от травматического шока. Но ничего, у меня на руках просто так не вырубиться, тем более, что в рюкзаке спертые из санитарного самолета спецсредства. К сожалению для допрашиваемого, я довольно быстро нашел стимулирующие препараты, а заодно поднял ему частоту сердечных сокращений. Что-то мне его пульс не шибко понравился, как бы у этого задохлика сердечко не встало.

Очнувшись, пленник попробовал дышать ртом, но подавился и начал сплевывать землю. Ну, хотя бы перестал вопить.

— Ну что, поговорим, сукин сын? А то бровки у тебя закончились, и я уверен, волос на жопе и яйцах у тебя будет побольше, — я хищно улыбнулся, начав быстро стаскивать с него штаны.

— Нет! Нет-нет, я скажу! — завопил цыган, нервно моргая. Веки дрожали, то ли от стресса, то ли от эпинефрина, то ли от боли из-за ожегов. Не разобрать, да и я не врач. Чисто так, три класса церковно-приходской в горячих точках, чтобы не откинуться, если буду действовать в глубинке, ну и конечно интересные беседы с Сергеичем. Шутка ли, этот добрый доктор и научил меня как приводить в чувство таких вот тяжелых «языков».

— Сколько вас было? — сразу спросил я. — То что командир вас кинул и сьебался, и так ясно. Штурмовая группа три человека, еще ты и пулеметчик, сколько было стрелков с винтовками?

— Я не знаю… они ехали в двух машинах! — дрожащим голосом заявил пленник, сгибаясь и поджимая ноги к груди. Сидеть голой задницей на осыпавшихся еловых иголках, не самое приятное занятие. Как минимум не особо комфортное.

— Где взяли оружие? — тут же спросил я, оглядевшись и подхватив с земли короткую, но толстую ветку.

— Не знаю! Харман принес! — нервно сглотнул парень, с опаской поглядывая на ветку, которую я аккуратно зачистил от сучков и отростков. — Я честно…

— Пиздишь, — спокойно констатировал факт и примерился. — Слушай, выкидышь спизженной лошади, у вас было две машины, крупнокалиберный пулемет и при этом доисторическое оружие, которым воевали почти полторы сотни лет назад. Это не склад. У кого взяли оружие? Кто дал?!

— Была женщина! В камуфляже! Она привезла, с нею было двое мужиков крепких, — допрашиваемый приободрился, видимо набравшись храбрости. — Они вас захуя… А-а-а!

Ну да, ректороманоскопия палкой без предварительной клизмы или хотя бы смазки, это больно. А я еще и диаметр подобрал великоватый, но зато угадал с длинной. Загнал сантиметров на десять, возможно с сопутствуещей травмой кишки, но это уже издержки медицинской процедуры. Все же оборудование доисторическое, но кого имеем, того имеем. И в данном случае, пациент крайне недоволен проведенной диагностикой. Корчится, сучит ногами, вопит от боли. Я бы больше удивился, если бы он стонал от наслаждения. В последние годы развелось слишком много голубков среди приезжей молодежи. Иначе я никак не могу обосновать возросший процент нападения на молодых мальчиков, по отношению к нападениям на девочек. Ну не католические ж священники к нам приезжают, право боже.

— Конкретнее, кто такие, откуда, позывные? — спокойно спросил я, выдернув палку из кишечника парня.

— Аркх, — рычал и стонал тот одновременно. — Канада, все что слышал. Канада. С какого-то поселка… Харман говорил, что они сектанты… Я больше ничего не знаю!

— Сколько вас осталось на базе и чем вооружены? — на всякий случай вытер наконечник своего ректороманоскопа о спущенные штаны пленника. Сталкеры шокированно косились на сие действо, но решив не прерываться, продолжали копать могилу.

— Не знаю! Много! Баб мало! Бабы у Хасана! Он в особняке, у него все на крутых тачках со стволами! Остальные кто где, мы единственная бригада…

— Хасанские значит, — я довольно ухмыльнулся. — На Рынке у Муратова ваша братва трется? Кто челноков кошмарит?

— Не знаю! Я всего лишь водитель! Мне такое не говорят! — взмолился бедняга, окончательно сжавшись и зажмурившись. Все, спекся пацан, пустился в рев. Это плохо. Ревущего пленника допрашивать бесполезно, уйдет в отрицалово или будет врать, лишь бы от него отстали.

В принципе, с этого водятла можно было бы выбить что-то еще, но придется опять тратить довольно дорогие по нынешним меркам медикаменты. Да и не хочу с этим дерьмом лишний раз возиться. Пулю на такого гада тоже тратить жалко, но ножом резать и вовсе западло. Все же правы были мои товарищи из бурной молодости. От приехавших молодых и голодных черномазов, ничего хорошего ждать нельзя. Многие едут не для того, чтобы честно заработать. Да, у бандитизма и терроризма нет национальности, вот только у самих личностей совершающих противоправные акты, национальность есть.

— Вы там закончили? — спросил я, оглядываясь в сторону похоронной команды.

— Практически, — согласно кивнул Труба, устало вытирая пот со лба рукавом куртки.