Deadушка 3

— Хотя если по-честному, то может оно и правильно. В городе-то народу побольше померло. Это у нас тут, дай. Боже, пара сотен тел по округе, а там-то… Вот сам посуди, разрушили дом, в доме, например, сто квартир, в каждой квартире, по два-три человека, это уже двести пятьдесят трупов в одном только доме, ну ладно, допустим. Когда бомбили, дом был лишь на половину заполнен, но так и один фиг. С дома по сотне, а таких домов, разрушенных там огого, только в южном районе сколько домов, штук девяносто наберется? А в центре? А в Заречке? А в Северном поселке? То-то и оно. В городе ж до того, сколько населения было? Тысяч эдак пятьдесят. А сейчас поди, тыщ пять-десять выжило, — водитель, явно привыкший чисто колесить, наконец подсел на уши невольному слушателю, коим оказался Зяба. Ну а старику все равно делать было нечего, по крайней мере это он так думал.

— Кто старший? — сразу спросил худощавый мужичок в военной форме и очках, что характерно, с кобурой на поясе, надетом прямо поверх кителя. Приблизившись к компании, он сразу выцепил Зябликов. — Ты на том участке патрулировал? Пойдем, рапорт надо написать.

— Какой рапорт, — удивился Юрий, не привыкший к излишнему бумагомарательству. В конце концов, у них в бригаде за все документы отвечал Ефимыч.

— Такой. У тебя на участке происшествие, начальство ж потом с меня спросит, как с главного инженера по безопасности, а мне им че рассказывать? А так, ты в рапорте укажешь, что проинструктированный член рабочей технической бригады номер восемь, в такое-то время, в нарушение техники безопасности обнаружила мину и не доложила об этом следящему составу. В результате чего произошел подрыв боеприпаса и как итог, у нас тяжелый трехсотый перешедший в раздел двухсотых, — отчеканил инженеришка заученную фразу, от чего Зяба лишь удивленно крякнул. — Ну ебана, давай-давай, быстро рапорт накарябаешь и свободен на все четыре стороны.

— Епамать, — только и выдохнул Зябликов, направившись следом за очкариком.

В итоге, рапортов потребовалось куда больше. Как и составления журнала безопасности, где Зяба своей дрожащей рукой проставил росписи за подорвавшуюся на мине женщину, чьей фамилии он даже не знал. Забавно конечно получалось. Казалось бы, мир в полной заднице, а штабная культура с бюрократией сохраняется. Тут вон, за окном, феодальный строй и натуральное крепостное право во всю, а в небольшой кимбе, за тремя столами, сидит три писаря и только и делают, что строчат отчеты, подшивают журналы и складируют рапорта. Отголоски умирающей цивилизации. А с другой стороны. Потомкам проще будет понять, что за дичь тут творилась, если, конечно, они еще будут уметь читать, в перерывах от охоты на местный аналог мамонта. Потому как, страшно представить, что с миром станется, если вся тяжелая промышленность, что погасла и застопорилась, резко ухнет. А ведь наверняка, после такого обмена грязными бомбами, где-то что-то да навернулось. Зябликов, как бывший работник службы обеспечения, прекрасно понимал, сколько местного дерьма может сразу начать выливаться.

Наконец закончив заниматься бесполезной писаниной, Юрий вернулся на вверенный ему участок. Уже и не надеясь на то, что остаток дежурства пройдет спокойно, Зяба наткнулся на стихийно созданное бандформирование в лице Сазона. Рецидивист уже сколотил группу из двух наиболее внушаемых парней, гоповатого вида и пытался уломать третьего.

Бритоголовый мужик в спецовке, сжимал саперную лопату и недовольно морщился.

— Да ты че, не въехал еще что ли? — распевался Сазон. — Ты ж бритый, сам знаешь, что по одиночке задавят как щенят, а так, покажем кто здесь власть. Нус и местные уважать станут и этих всех подомнем. И бабы будут, и жратва… Сами вон, сторожить таких будем. Я ваще видел, что у вертухаев особо красивые девки прислуживают.

— Складно стелешь, — поморщился скинхед. — Да только ты ж нифига не профсоюз собираешь. А «братву» местные не любят. Сразу к стенке. До тебя тут один пытался тоже агитировать за все хорошее, против всего плохого, чет не вышло.

— Че встали⁈ — прикрикнул на них автоматчик, заметивший прохлаждающихся работничков. — Норму если не выполните, вся бригада без пайка останется!

— Перекуриваем шеф! Ток корягу выкорчевали! — отозвался Сазон, делая вид, что утирает пот со лба. Заметив приближающуюся фигуру Зябликова, бандит довольно ухмыльнулся. — Слышь, Бритый, ты сам глянь. Вон, шестерки мусорнувшиеся, ходят, руки в карманы, нихера не делают, а ты, тут, спину рвешь.

— Сазонов, ты опять пальце веером гнешь? — вмешался Зяба. — Ты ж городской, в городе пытался сколотить братву. Че, как военные вас шмалять начали, так и свинтил? Кинул пацанов?

— А ты, подстилка мусорская, мне предьявы не кидай! — набычился бывший главарь банды, резко поворачиваясь к старому слесарю. Однако автоматчик, наблюдавший эту сцену, тут же скинул предохранитель и отдернул затвор, досылая патрон.