Death of the Author (ЛП)

— Теперь он на за барной стойкой, мы можем утолить твою жажду, — глаза Джонса сузились, и он уверенно ткнул пальцем в меню, наблюдая, как нерасторопный молодой человек взялся за выполнение заказа. — Ты можешь назвать себя поклонницей свадебных церемоний?

— Я рада браку Вероники и Арчи, но излишнее шоу — не для меня, — вздохнув, Бетти подняла с идеально гладкой столешницы пару бокалов, подметив про себя его пристальный интерес ко всему, что она делает.

— Что в подобных торжествах тебя не устраивает? — устало произнес парень, опустившись на ближайший стул и подперев кулаком со сбитыми костяшками свой острый подбородок, наблюдая на ней.

— Меня напрягает, когда люди внимательно изучают меня, ведь это сковывает в некоторые рамки «достойного поведения», которым должны соответствовать порядочные девушки, — произнесла Купер и, добавив рассыпчатую кокосовую стружку в коктейль, развернулась лицом к своему новому знакомому.

— Похоже у тебя есть достаточно неприятного опыта, — сделал вывод Джагхед, отпив горький алкогольный напиток практически залпом.

— Будем чуть более откровенны. Моя мать — была идеалом для всех окружающих, поэтому пыталась навязать мне свои принципы, боясь, что однажды я не стану такой, как она, — коктейль обжег ей горло, однако тут же пришло наслаждение и разлившееся тепло по телу сгладило острые углы в ее душе. — Нет, меня не избивали до полусмерти, как ты мог бы подумать — это не так. Ее методы были более изощрёнными: она уничтожала мое собственное мнение, пичкая бесчисленным количеством транквилизаторов, которые усмиряли мой пыл и заставляли опустить руки.

Бетти не понимала, почему она ведет настолько откровенные беседы с едва знакомым парнем, словно какая-то пьяная школьница на последнем звонке.

Осознав это, Элизабет опрокинула в себя оставшуюся часть горьковатой жидкости и искоса взглянула на него, ожидая критики, что чаще всего следовала после подобных тем. Однако вместо критики и презрения, она с удивлением отметила, что его взгляд был пронизан невыразимым сочувствием.

И все-таки Джагхед многозначительно молчал, и ее уже начало одолевать плохое предчувствие.

— Я не знаю, что хуже: полностью отказаться от человека, или очень жестко ограничить его в своей жизни. Твоя мать в конечном итоге оставила тебя? — начал он со сжатыми от напряжения губами, а Бетти мгновенно почувствовала очередной приступ вины перед собой и перед своей матерью. И именно из-за этого ей пришлось отстраниться и замкнуться в себе, оставив все сказанное им без комментариев. — Ну вот, теперь я чувствую себя последней сволочью, — теплая рука схватила ее запястье, прежде чем она решила развернуться и уйти. — В этом нет твоей вины. Мы — не наши родители.

От этих слов у Купер перехватило дыхание. Она переоценила его цинизм, сарказм и холод. Несмотря на внешний вид, внутри он был горяч и искренен.

ЭфПи III перестал сжимать ее запястье, но не выпустил руку.

— Какой у тебя любимый фильм, Джагхед? — неожиданно спросила Бетти, желая уйти от неприятной темы, которую, в свою очередь, сама и начала развивать.

— Мой любимый или тот любимый, который я говорю всем? — Джонс понял из-за чего произошел столь резкий контраст между темами и улыбнулся теплой и понимающей улыбкой, от которой ей стало легче.

— И тот, и другой, пожалуйста, — этот парень с непослушными волосами, выбивающимися из-под странноватой серой шапки был непредсказуем — в отличие от большинства людей окружавших ее до этого. Она почувствовала, что в нем начинает зарождаться интерес к ее персоне.

— Для всех — мой любимый фильм «Убить Билла». Он хорош и действительно мне нравится, но второй или третий раз слишком уж тяжело пересматривать.

— Так какой же все-таки любимый? — Бетти прижала кулачок к подбородку, невольно отзеркаливая язык тела своего нового знакомого.

— «Кинотеатр Парадизо», который вышел на экраны в далеком 1988 году, — его глаза загорелись при упоминании об этом фильме и лицо приняло мечтательный вид. — Там сюжет о ребенке, который в жизни добился впечатляющих успехов исключительно самостоятельно. Только он был одинок, и не знал, что такое любовь. Никто ему этого не объяснял. А потом в конце…

— Поцелуи… — восторженно произнесла Элизабет, вздрогнув. Фильм был одним из ее фаворитов — бестселлером всей ее жизни. — Я была так взволнована при просмотре этого эпизода. Все поцелуи были в конечном счете вырезаны из-за того, что были чересчур уж горячими для того времени.

— Да! — хлопнул себя по лбу Джаг, подчеркивая еще раз значимость этого фильма, и Бетти почувствовала что эта реакция — очень сильная, и чем-то отзывается и в ее собственной душе. — Все поцелуи были вырезаны, вся любовь была стерта, и лишь в конце, когда умер старый киномеханик и оставил ему записи, он понял, что кто-то действительно любил его все это время. Всю свою жизнь он был достоин быть любимым, — он посмотрел на свой коктейль, несколько ошеломленный собственными эмоциями и блондинка почувствовала мурашки, прокатившиеся по его коже.