Из живота Лу появилась тонкая пуповина, состоящая из множества частиц. Первый признак некроза.
– Неужели этот ребенок не может родиться в нашем мире? Лу, без тебя ничего не начнется! Даже если ты этого не желаешь, я хочу жить вместе с тобой!
Слезы Сэма окропили Лу, но младенец все равно был на грани жизни и смерти.
– Лу, нет!
Он закрыл глаза, чтобы не видеть пуповину. Сэм не мог представить, как глупо он выглядит, рыдая и прижимая к себе ребенка.
Но тут за ловец снов, висевший на груди, что-то зацепилось. Он поднял голову. Лу открыла глаза и правой рукой держала кипу Амелии.
– Ты вернулась!
Еще до того как Сэм начал плакать от радости, Лу изо всех сил закричала. Кричала громко, будто оповещая весь мир о своем рождении. Она плакала, трясясь всем телом, чтобы преодолеть границу между жизнью и смертью и разорвать связывающие ее цепи.
– С возвращением, Лу. Луиза.
Сэм поцеловал плачущего ребенка в щечку. На губах остались ее слезы. Они были солеными, как слезы живого ребенка.
Когда они вышли из крематория, дождь утих. Радуга висела красивой дугой, словно пересекая линию горного хребта, но это была не та перевернутая радуга, которую он видел раньше. Подувший ветер принес незнакомый запах.
Сэм отвернулся от крематория и пошел той же дорогой, которой пришел сюда. Но его ждало новое, доселе неизведанное место.
– Пойдем домой, – раздался знакомый голос, который он когда-то слышал.