Де’Бинэ Сача (СИ)

Когда я переобулся, вдел в джинсы ремень (сбрую с перчатками натягивать на себя не стал, в этих кичевых аксессуарах больше не было необходимости, и я оставил их в прихваченным с собой казенном бумажном пакете) и, сунув телефон в задний джинсовый карман, с приподнятым настроением и подписанным пропуском зашагал на выход, у наружных дверей полицейского участка неожиданно нос к носу столкнулся с входящим в здание месье Жиле.

Флик-следователь снова щеголял в канареечного цвета майке и шортах, на пару-тройку размеров меньше его чудовищно раскормленных боков и задницы. И стиснутые тесной одежкой многочисленные жировые складки пухляша повсюду смешно топорщились гармошкой и самопроизвольно колыхались буквально при каждом движении.

— Доброе утро, месье Жиле, — вежливо поприветствовал я своего бывшего следователя.

— Повезло тебе парень — адвокат просто бомба, — вместо ответного «здрасьте» разродился вдруг целой напутственной речью преградивший дорогу на волю толстяк. — Поздравляю. Вытащил под залог оперативно. Но с рецидивом попадаться очень не советую. Видос ты, конечно, снял зачетный, но, пока под подпиской, даже думать о такого рода стриме забудь. Еще раз с подобным к нам загремишь — размотают по полной. И никакой Ланзовски тогда уж тебя не отмажет. Я сказал — ты услышал. Ну все, вали нахрен отсюда, больше не задерживаю.

Сам пошел в жопу, мурло вонючее! — не замедлил с ответом Каспер, высказав наше общее кю в поросячьи глазки следователю.

Я толкнул дверь и, шагнув из прохлады кондиционируемо холла под палящие июльские лучи, полной грудью вздохнул душный смрад залежалого мусора и выхлопных газов — воздух свободы, мать его, ни разу не романтического, а самого что ни на есть настоящего, Парижа.

Зря конечно я это сделал. Тут же поперхнулся и закашлялся…

И, кляня про себе местных бездельников-коммунальщиков, зашагал прочь по тротуару, мимо заваленных горами вонючих пакетов мусорных урн.

Глава 47

Постепенно я приспособился дышать только ртом. И от окружающего смрада наконец перестали слезиться глаза.

Приткнув кое-как пакет с вещами сбоку за пояс и худо-бедно прикрыв это торчащее наружу безобразие майкой (как на заказ, изрядно растянувшейся за три дня непрерывной носки), я вытащил из заднего кармана смартфон, чтобы отыскать уже наконец в дебрях интернета наделавший шума видос, и заценить со стороны: чего ж это я там такого-эдакого вытворил, что так зашло многотысячной аудитории.

Конечно, имелись опасения, что за почти три дня ареста пылящийся в хранилище гаджет уже полностью разрядился. Но когда я его разблокировал, телефон бордо пискнул, а налившийся белизной экран продолжил ровно гореть, без попыток обратно погаснуть. Через пару секунд загрузилась картинка заставки, и я с облегчением увидел в правом верхнем углу, что уровень заряда гаджета еще более двадцати процентов.

Но от запланированного поиска видоса меня вдруг отвлек пробудившийся под черепушкой Каспер:

Ну что же ты мешкаешь, скорее звони ей!

— Кому ей? — офигел я.

Кати, разумеется! Кому ж еще?.. Скажи, что выпустили. Ей будет приятно.

— Да ты ж, млять!.. Отвали, короче. Я, в отличии от тебя, не мазохист, — зашипел я под нос, еле сдерживая рвущийся наружу крик. На всякий пожарный прижал тут же к уху смартфон, чтоб идущие навстречу прохожие видели, что я типа по телефону сложные переговоры веду, и не сочли меня психопатом, просто так орущим в пустоту. — Те че, там в переговорной не хватило что ль?.. Ведь на чистом французском было конкретно объявлено, что продажная тварь променяла любовь на бабло!

Ну, может она одумалась, – жалобно заканючил в ответ сосед. — Ведь кто-то же нанял адвоката, и заплатил залог.

— Полагаешь, сучка подсуетилась? — засомневался я.

А у тебя есть другие варианты?.. Кати — она, ведь, на самом деле меня очень любит. И, как только любимая получила доступ к деньгам Франца, тут же позаботилась о нашем скорейшем выходе на свободу.

— Я бы все же на твоем месте не обольщался, — проворчал я, теперь совсем неубедительно.

Да звони ты ей уже, наконец, — почуяв мою слабину, надавил Каспер…

— Ало, кто это? — после серии протяжных гудков наконец раздался в ответ знакомый до дрожи женский голос.

— Фига се, ты уже и номер мой в черный список отправила? — возмутился я, вместо приветствия.

— Сача?.. — прозвучавшее в голосе бывшей подруги искреннее изумление лично мне сразу ответило на все вопросы. — Ты где? Откуда звонишь?

— С телефона, блин, своего. Откуда еще? — фыркнул я раздраженно. — Приколись. Меня выпустили на свободу.