Де’Бинэ Сача

Опыта фехтования у меня до этого момента не было от слова совсем, зато имелись намертво вбитые в подкорку боксерские навыки, которым в очередной раз и пришлось довериться. Запустив раскачку маятника, я неспешно двинулся по широкому кругу вокруг застывшего со вскинутой шпагой напружиненного противника…

Ты че творишь, олух! — сиреной заголосил тут же под черепушкой раздосадованный моими действиями Каспер. — Что за дурацкие пляски⁈ Дерись давай!

Но не слушая критикана, я продолжал следовать своей задумке.

Через несколько секунд моего бокового смещения Франсуа был вынужден тоже развернуться следом за мной. И аккурат в момент его поворота я рванул на сближение в отчаянную атаку.

Одним широким скачком попытался одолеть большую часть разделяющей нас дистанции. Не успевающий сместиться в сторону противник, однако с потрясающей скоростью контратаковал. Франсуа играючи отвел в сторону своим клинком мой неуклюже нацеленный выпад, и обратным движением шпаги уколол меня в бок.

Реальное ранение, вероятно, тут же умерило б мой пыл и заставило шарахнуться в сторону. Но прилетевший скользячкой почти незаметный тычок в область печени теперь меня лишь раззадорил. И провалившись-таки сквозь заслон шпаги противника на дистанцию кулачного удара, я прописал с левой классический джеб в открытую рожу французу, и даже не ощутил при этом ожидаемой вспышки боли в костяшках — толстая кожаная перчатка защитила кулак не хуже боксерской.

Никак не ожидавшего от благородного маркиза такой вопиющей подлянки Франсуа подрубленным деревом рухнул на плиточный пол фехтовального зала.

Ты!.. Ты!.. Ты!.. — заикал под черепушкой Каспер, шокированный неожиданной развязкой благородного поединки не меньше противника.

— Слышь, Каспер, еще раз под руку мне хрень всякую бурчать станешь, — зашипел я под нос, пользуясь моментом редкого одиночества для наведения с соседом коммуникативных мостов, — так тебя на всю округу ославлю, что все благородное общество начнет шарахаться от зашкваренного маркиза, как от прокаженного.

Да как ты смеешь! Мне, маркизу де’Бинэ!.. — ожидаемо забычил Каспер.

— Прикол в том, Каспер, что в данный конкретный момент, ни разу не ты, а как раз-таки Я — маркиз Сача де’Бинэ, — фыркнул я, с неприкрытой издевкой. — И, если Я захочу, то, например, это тело, — для наглядности, я хлопнул себя ладонью по животу, — может, до гола раздевшись и облившись помоями, пойти средь бела дня гулять по улицам Парижа. Или выкинуть еще что-то на порядок более мерзкое. От чего хваленая репутация благородного и всеми уважаемого маркиза де’Бинэ превратится в половую тряпку. Потом я исчезну из этого тела, так же просто, как подселился к тебе, а ты останешься здесь в одиночку разгребать все удручающие последствия… Вот и подумай, Каспер, теперь: стоит ли передо мной выкобениваться, провоцируя на означенные выше штрафные санкции, или нам лучше с тобой подружиться?

Лучше подружиться, — выдавил сосед после пятисекундного примерно мрачного раздумья.

— Правильное решение, Каспер, — улыбнулся я.

Я не Каспер.

— Знаю, Каспер…

— Это что сейчас было? — прохрипел с пола очнувшийся Франсуа, прерывая наш с соседом внутренний диалог.

Скажи, что отработал на нем действия максимально приближенные к боевой обстановке, — подсказал лихо перевербованный сосед по телу. — Потому что, Франсуа сам говорил: чтоб выжить в запланированной на полночь резне, о благородном стиле боя следует забыть.

Я повторил все слово в слово. И кряхтящий на полу бедолага даже похвалил нестандартную концовку атаки маркиза.

Оказавшийся учителем фехтования юного де’Бинэ Франсуа отлично владел клинком, но кулачный удар держать, как выяснилось, не умел от слова совсем. Самостоятельно подняться на ноги у бедняги не получалось. Пришлось, по совету Каспера, вызвать колокольчиком в фехтовальный зал слуг, которые подняли и увели потрясенного мужчину к лекарю.

Покинув фехтовальный зал последним, наставляемый невидимым проводником в голове, я отправился бродить по комнатам, знакомясь с родовым особняком де’Бинэ.

Глава 14

А в огромном доме, как тут же выяснилось, практически всюду вовсю кипела работа. Это в подвальном тренировочном зале, с его толстыми стенами, было тихо и спокойно, как в склепе. А стоило подняться оттуда всего на один лестничный пролет, и я будто угодил внутрь натурального муравейника. Только в роли деловито снующих без продыху насекомых здесь выступала многочисленная армия кое-как прикрытых латанными-перелатанными рубищами работяг.