Де’Бинэ Сача

— Слышь, балабол, заткнись, пожалуйста, читать мешаешь. Или я ща сам тебя заткну!

— Да молчу я, молчу, — затравленно вжался в стену Пэже.

— Ну че там? — буркнул я под нос, неспешно листая разложенный на столе контракт… В отличии от разговорного французского, текст на чужом языке (как выяснилось только что) давался мне гораздо труднее. Читать-переводить французские слова я мог, но делал это неуклюже-медленно, и без помощи Каспера мое изучение многостраничного контракта грозило затянутся на часы. Что, разумеется, было недопустимо, учитывая наше аховое положение в фактически захваченном силой директорском кабинете.

Потише переворачивай, читать не успеваю, — заворчал в ответку Каспер.

— В смысле?.. — неожиданно в параллель с соседом откликнулся и слухастый директор.

— Млять! Те че было сказано⁈ — зло зыркнул я на Жан-Люка.

— Ну ты ж вопрос задал? — примирительно развел руками толстяк.

— Так не тебе ж!

— А кому тогда? Нас же здесь двое.

— Млять!..

От повторной взбучки директора спас Каспер, вдруг заоравший под черепушкой:

Вот оно! Кажись, нашел!

Глава 35

Последний лист контракта, к которому привлек мое внимание Каспер, определенно чем-то неуловимо отличался от стопки предыдущих, однако чем именно — дошло до меня не сразу.

Сложенные в слова ряды букв оставались здесь такими же убористыми и безупречно ровными, как и остальной, отпечатанный на принтере текст контракта. Но обнаруженные при более внимательном изучении: чуть изменившийся цветовой тон чернил, появившийся легкий наклон и замена части печатных букв прописными аналогами, привели к шокирующему открытию, что завершающая часть длинного документа вовсе не печаталась на принтере с остальным текстом, а была написана от руки.

— Ну вот же, полюбуйтесь, — я сунул последнюю страницу под нос директору. — Здесь черным по белому прописано: «…обязуется всячески содействовать активному продвижению актерской карьеры Сача Бинэ…» и «…гарантирует по итогам года попадание актера Сача Бинэ в сотню самых высокооплачиваемых артистов Франции…». А от меня требуется лишь: «…максимально достоверно соответствовать образу персонажа — маркиза де’Бинэ Сача…» и «…достойно выносить все тяготы вживания в роль далекого предка…». Я свою часть обязательств исполнял безупречно. А вот ваша студия…

— А при чем здесь моя студия-то? — негодующе фыркнул в ответ Жан-Люк. — Ты глаза-то разуй! То, что ты мне показываешь, Сача, это лишь приложение к контракту — отдельный документ, заключенный между вами с дядей, к основному студийному контракту отношение имеющий весьма опосредованное. Потому с требованием исполнения обязательств, прописанных здесь, ко мне ты обратился точно не по адресу. Это дядька взял на себя письменные обязательства превратить тебя в звезду экрана, а вовсе не моя студия. Уж извини, дружище, но предъява, определенно, не по адресу.

Выходит, ты оказался прав: скотина Франц обвел меня вокруг пальца, — заныл Каспер в параллель с объяснениями месье Пэже. — Когда давали контракт для прочтения, этого приложения там точно не было. Вероятно, дядя незаметно подсунул его перед подписью. Ненавижу гада!..

— Но, ведь, без вашей помощи, дядя Франц не сможет сделать из меня знаменитого актера? — спросил я директора.

— Повторяю, вопрос не ко мне. Езжай у своему хитрецу-дядьке и требуй объяснения от него, — заметно приободрившись от моей растерянности, Жан-Люк отступил от стены и даже попытался выдернуть листы контракта из моих пальцев. — А пока что, будь добр, вернуть подотчетный документ…

— А хотите фокус? — перебил я, легко вырывая листы контракта обратно их потной ладони толстяка.

— Сача, прекращай! Эта шутка уже чересчур затянулась! — начал было снова возмущаться Жан-Люк и вдруг ошарашенно примолк, когда я, смачно харкнув на ладонь, провел ей по рукописному тексту приложения.

Влага слюны легко размыла чернила, и за проведенной ладонью на бумаге остался безобразный багровый след.

— Ну это, знаешь ли, переходит уже все границы! — взъярился очухавшийся от короткого столбняка Жан-Люк и, цапнув за контракт уже двумя руками, таки вырвал его у меня. — За порчу документа ответишь отдельно! И…

— Глаза разуй, директор, — перебил я, демонстрируя испачканную бурыми разводами ладонь. — Это ж не чернила вовсе, а кровь!

— Да полно чушь-то нести! — заспорил Жан-Люк. — Сам специально своей кровью документ испачкал!

— Ааа!.. — отмахнулся я от прижавшего контракт к груди толстяка и шепотом добавил: — Каспер, если хочешь избавиться от этого дерьма, повторяй за мной.

— Что ты там бубнишь? — насторожился слухастый толстяк.

— Я разрываю кровавый договор с Францем Бинэ… — торжественно продекламировал я, игноря директора.

Я разрываю кровавый договор с Францем Бинэ… — эхом откликнулся под черепушкой Каспер.