Де’Бинэ Сача

Двое белых парней из спровоцированного мною недавно разношерстного квартета, удерживая Сача за грудь и руки, совместными усилиями прижимали наше тело спиной к стене. А двое черных рядом (в середине коридора) на повышенных тонах выясняли отношения со злой, как фурия, Кати… Аккурат перед моим возвращением в тело, Сача, видимо, попытался вырваться из захвата, чтоб защитить подругу от чрезмерно экспрессивных нападок двух афро-французов, но его порыв был жестко подавлен «опекунами», и последующую встряску от удара спиной о стену я и прочувствовал, оказавшись снова в его шкуре.

— Какие деньги, Пауль⁈ Ты рехнулся⁈ — орала рядом на бывшего Кати.

— За лечение! У меня до сих пор от его удара бок болит! — смешно пригнувшись до ее уровня, вопил в ответку «баскетболист», срубленный мной недавно здесь же, неподалеку.

— Да, да, женщина! Брату нужно срочно к доктору! — третьим номером разливался соловьем афро-подпевала Пауля. — Вдруг там у него внутреннее кровотечение⁈

— Дерма у него там внутреннего перебор, а не кровотечение! — фыркнула Кати.

— Не смей так разговаривать с моим черным братом, женщина!..

— Короче, либо плати за ушлепка своего полсотни евро, либо Франц с Соломоном прям на твоих глазах, Катрин, ему сейчас тоже к доктору направление оформят! — пригрозил Пауль.

Вернулся-таки, предатель! — заверещал в параллель с «баскетболистом» очухавшийся от неожиданной замены Каспер. — Это все из-за тебя, между прочим! Говорил же, не связывайся с Паулем! Он же, псих мстительный, теперь, вон, деньги с нас требует! А…

— Слышь, помолчи, а, — буркнул я под нос, пресекая словоизвержение «соседа».

— Че сказал? — тут же тряхнул меня справа за грудки носатый лысый тип, с татухой обезьяньей рожи на шее и парой колец пирсинга в правой брови. — А ну повтори!..

— Сол, давай не сейчас, — перебил приятеля, рыжий и конопатый толстяк слева. — Там самое интересное начинается!

— Пауль, ты совсем уже от колес своих шизанулся⁈ У Сача съемка через десять минут!.. Эй вы, дебилы, ну-ка живо отпустили моего парня! — Кати попыталась прорваться между неграми к удерживаемым меня «опекунам», но была легко перехвачена длинноруким «баскетболистом», и сама стала пленницей.

— Пусти меня, убл… — рот заверещавшей было девицы тут же оказался умело зажат широкой ладонью.

— Ты по любому мне заплатишь, сучка, — зашептал на ухо жертве чернокожий ублюдок, по-хозяйски уже во всю лапая через майку ее грудь, пока его подскочивший спереди к Кати подпевала удерживал вдоль тела руки пойманной девушки. — Не желаешь деньгами, мы с парнями с удовольствием вдуем на полтинник в твою славную жопку.

Случившаяся в коридоре студии безобразная сцена сексуального домогательства двух здоровяков-негров к хрупкой и миниатюрной на их фоне белой девушке происходила на виду у десятков свидетелей (я насчитал еще компаний пять, тусующихся дальше по коридору возле высоких окон, плюс перебегающие из комнаты в комнату одиночки). Но никто из сторонних наблюдателей не осмелился заступиться за Кати. Все эти жалкие лягушатники обоих полов лишь поспешно отводили глаза в другую сторону и продолжали бежать по своим делам или увлеченно общаться меж собой, делая вид, что ничего такого-эдакого рядом не происходит.

— Смотри, баран! Че рожу отводишь? — цапнул меня костлявыми пальцами носатый Соломон за подбородок и развернул лицом к безобразной сцене прилюдного унижения Кати. — Ща Пауль суке твоей…

Договорить ублюдку не позволил мой кулак, снизу вверх рубанувший по горлу слишком рано отпустившего мою руку «опекуна». Из-за близкой дистанции хук вышел корявым, но я тут же подкрепил его парой молниеносных повторений, а яростное бешенство (волной захлестнувшее мое нутро от творящегося рядом беспредела) изрядно прибавило силы дохлым мышцам восемнадцатилетнего пацана. Как следствие, с наказанием носатого я справился на все сто, и схватившийся за горло ублюдок, отшатнувшись, захрипел и плюхнулся на задницу.

— Э-э, парень, ты че⁈ — по-бабьи фальцетом заголосил рыжий толстяк и, отпустив меня, попятился в сторону. — Я ваще не при делах!..

Гоняться за ссыкуном не было времени. Появившийся эффект неожиданности следовало использовать в первую очередь для нейтрализации насильников, потому, не теряя ни мгновенья, я тут же атаковал спину каланчи Пауля.