Дебют

Толпа всегда выбирает того, кто обещает ей зрелище, шутки или темы для разговоров на ближайшие пару недель, а не того, кто обсуждает тарифную ставку на налог за провоз зерна.

Рёв толпы только-только утих, как Онесто прикрыл глаза и склонил голову, демонстрируя покорность.

— Народ сказал своё слово — прошу! — и он подал ей руку.

О, боги. Он только что сам попросил воткнуть ему нож в спину.

— С радостью! — она улыбнулась ему самой обворожительной улыбкой.

Какой-то бородач, предвкушая веселье, помог ей взобраться на помост. Онесто изящным жестом указал на трибуну, чуть склонив голову с улыбкой.

— Прошу, леди, — без тени насмешки проговорил он. — Мне будет интересно послушать.

Она медленно подошла к кафедре. Сейчас главное не спешить. Разбудить в них ещё больше любопытства, чтобы оно зудело и заглушало голос рассудка.

Шероховатое дерево кафедры под рукой чувствовалось так же, как, наверное, ощущалась тяжесть короны. Мир остался где-то внизу, ниже её помоста. Всё резко стало простым и понятным.

Это ощущение успокаивало. Но ещё больше успокаивал её привычный вид — море людей, замершее в предвкушении. Людей разных профессий, разных взглядов, разного вида. В самом первом ряду куталась в меха женщина со сложной причёской. Рядом стоял щербатый детина, удивлённо глядящий на Джейн. Двое мальчишек перешёптывались, иногда поднимая взгляд на неё. Худощавый стражник с поросшим щетиной лицом.

Все они были разными. Но были одним целым.

И все они были в её власти.

— Курица, — звонко повторила она, и по толпе пронеслись смешки. Это хорошо. Смех значит, что они хотя бы слушают её. — Вы часто едите курицу?

Улыбки вокруг становились несмелыми, озадаченными, а кое-где и вовсе исчезали. Люди любят, когда им задают вопросы. Очень любят. Это создаёт иллюзию, что кому-то есть до них дело.

— Нет! — наконец, раздался крик откуда-то с самого края толпы.

— Точно, нечасто!

— Редко совсем!

— Только по праздникам!

Джейн взмахнула рукой, призывая к молчанию, и все разом смолкли.

А ведь всего капелька уверенности и властности.

— А часто ли вы видите курицу на рынках? Мясные ряды забиты, и курицы там полно, — она развела руками, будто недоумевая. — Так почему вы её не покупаете?

— Слишком дорого!

— Точно, дорого!

— По пятнадцать за штуку!

— Грабёж!

Она позволила негодующему шуму подняться и усилиться, прежде чем снова взмахнула рукой. И толпа, как нашкодивший пёс, затихла.

— Значит, проблема в деньгах! — она перегнулась через кафедру и окинула взглядом людей. Теперь они не смеялись, а напряжённо следили за каждым её жестом. — У вас, честного народа Лепорты, нет денег на курицу! — она яростно ударила воздух, чувствуя, как распаляется с каждым словом. — Вы не можете позволить себе мясо не по праздникам, как жители Веспрема, Эстранео или Дименсикато, но при этом вам обещают целую стену! — она развела руками, обрисовывая масштаб стены. — Вам обещают обновить фасады домов! — она сделал движение, будто красит стену. — Вам обещают дороги!

Толпа совсем затихла, покорно слушая каждое её слово. Люди хмурились.

Хмурился и Онесто.

— Но разве дороги накормят вас?! Разве красиво разрисованный дом даст вам денег для того, чтобы ваш ребёнок смог пойти в хорошую школу? Может, стена защитит вас от нищеты?!

На всей площади повисло неловкое молчание. А она, часто дыша и чувствуя жар, развернулась на месте и указала на Онесто.

— Скажите мне, судья! — её голос теперь разносился по всей площади. — Можете ли вы дать этим людям не камни, краску и булыжник, а курицу?!

Онесто молчал. Он хмуро смотрел на неё, нервно потирая перстень на своей руке. Джейн скосила взгляд вниз — люди смотрели на него со страхом. Некоторые прижимали руки к груди, будто молясь, чтобы он нашёл ответ.

Но Онесто не находил ответа.

— А кто сможет дать нам что-то другое? — пропыхтел усатый толстяк, стоящий у самого помоста. Разодетые люди вокруг него взревели в знак согласия. Будто бы море золота и меха взволновалось.

Джейн едва удержалась от того, чтобы закатить глаза.

— Да хотя бы вы! — рявкнула она.

Лицо толстяка пошло пятнами.

— Я? — рассеянно спросил он, указывая на себя.

— Вы! Разве вы не купец?

— Купец, — радостно подтвердил его сосед, за что получил от толстяка удар локтём под рёбра.

— Значит, вы знаете, как получать деньги! Чем вы занимаетесь? — она отошла от кафедры и присела на краешек помоста, внимательно наклонив голову.

Люди с интересом обращали взгляды на толстяка. Тот побледнел, затем покраснел, а затем, вызывающе задрав жирный подбородок, прохрипел:

— Я суконщик!

— Суконщик! — радостно хлопнула в ладони Джейн, заставив толстяка вздрогнуть. — Скажите — какие проблемы у простого суконщика в Лепорте?

Простой суконщик был разодет так, что с продажи его одежды Джейн могла бы купить себе небольшой замок.

— Нас давят веспремцы! — взвизгнул худощавый купец в высокой шапке. — Давят ценами!

— А вы? — Джейн резко ткнула пальцем в вздрогнувшего стражника. — Какие проблемы в страже?!