Дебют

— Фра Бернардо управлял казной города с основания Республики, ваша милость, — мягкий голос жреца звучал успокаивающе. — С того самого года, как наш последний король погиб. И всё это время казна была полна лишь благодаря ему. И если даже он говорит, что война необходима, — он резко поднял взгляд на собравшихся вокруг людей, как бы обращаясь к ним, — хотя все мы знаем, что война — дело убыточное, то я поверю ему.

Люди в зале согласно закивали, и Джейн почувствовала, как отвратительный холодок поднимается у неё откуда-то из живота. В этом, чёрт возьми, вся проблема толпы — умелому человеку легко отвоевать её и обратить против тебя.

— У нас есть фра Серпенте, который возглавит войска, и, несомненно, приведёт их к победе, — каноник уважительно кивнул генерал-капитану, и тот покорно склонил голову, не особо удачно пряча довольную улыбку. — У нас есть деньги, чтобы снарядить или даже нанять армию. Милостивые боги, — он всплеснул руками. — Если мы не нападём первыми, то подставимся под удар! Разумеется, недавняя гибель посла — дело печальное и случайное, но станут ли там, в Виареджио, интересоваться этим?

— Правильно! — рубанул воздух ладонью какой-то патриций.

— Боги с нами! — уверенно воскликнул представитель квартала.

Джейн нервно облизала губы и бросила быстрый взгляд на Бернардо. Он смотрел на неё, плотно сжав губы и слегка приподняв бровь, будто бы интересуясь, что же дальше.

Джейн не знала, что дальше. В таких вещах невозможно всё продумать.

Поэтому оставалось вцепиться в вечный краеугольный камень — деньги.

— О каких деньгах вы говорите? — резко бросила она, до боли вцепляясь ногтями в стол и ощущая гулкое буханье сердца в груди. — Когда я в последний раз смотрела в финансовые отчёты, казна была почти пуста. Отсюда, фра Теобальд, у меня возникает два вопроса — куда деваются деньги, так умело собираемые у граждан города, и где о каких деньгах на войско вы говорите? Нам не хватает денег на содержание стражи, писцы из Магистрата не всегда получают месячное жалование — а вы говорите, что деньги собираются исправно? Куда они тогда пропадают?

Это был такой дешёвый трюк, что её уши пылали от стыда. Большинство людей подозревает, что их налоги идут совсем не на то, про что рассказывают политики, и абсолютно звереют, когда появляются даже малейшие намёки, что так и есть. Но любой в меру умный человек прекрасно отличит голословные обвинения от…

Её сердце радостно подпрыгнуло, заметив, как у мужчин в комнате брови сдвигаются к переносице, а на лбах выступают желваки. Теперь все взгляды были обращены к Бернардо — требовательные, подозрительные, злые и…

Недоверчивые.

Боги, как же ей повезло, что в этой комнате все в меру умные люди сидят с ней за одним столом.

— Ремонт дорог, общественных зданий, оплата жалований, — отмахнулся Бернардо, и Джейн торжествующе улыбнулась. Стандартный список — заученный всеми настолько, что никто ему уже не верит. — А что касается наёмников… Я собираюсь платить им из своего кармана. Точнее, кармана своего банка.

— То есть, — Джейн надеялась схватиться хотя бы за эту соломинку, — вы собираетесь возглавить армию?

— Нет, её возглавит фра Серпенте.

Фра Серпенте потерянно водил взглядом то на неё, то на Бернардо и выглядел ребёнком, которого разрывают расстающиеся родители.

— Но он служит городу. А вы собираетесь нанять армию… Лично.

Поднявшийся было ропот был мгновенно припечатан хлопком по столу.

— Нет, я собираюсь дать эти деньги городу, чтобы вы наняли людей! — крикнул Бернардо, краснея и поднимаясь.

— Подарить эти деньги? — её последний шанс. Последний.

— Подарить?! — банкир запрокинул голову и издевательски хохотнул. — Банк не дарит деньги! Он даёт их в долг!

— То есть… — Джейн сощурилась. — Каждый в этом городе, начиная от последнего бедняка и заканчивая первым патрицием, будет должен тридцать лет выплачивать долг… Вам?

Поднявшийся в зале шум оглушил Джейн и заставил вздрогнуть старого каноника. Патриции возмущённо кричали, представители кварталов вовсю махали руками, Джузеппе и дворцовые слуги беспомощно метались в проходе, пытаясь понять, что происходит и что им делать.

А Джейн с едва заметной улыбкой смотрела на резко побледневшего Бернардо, который, похоже, начинал понимать, что сейчас произошло.

— Золото важнее Республики, Бернардо?! — яростно визжал усатый патриций, потрясая кулаком. — Важнее, да?!

— За сколько ты всех наш продашь, свинья?! — от медвежьего рёва фра Пасиенте закладывали уши.

— Сколько стоит Республика, Бернардо?! Здесь хватает?! Здесь хватает?! — плюхнув кошелёк на стол перед банкиром, взбешённо повторял старичок с бородкой.

Бернардо пытался что-то говорить, но толпа заглушала его. Он пытался кричать — но лишь на мгновение прорвался сквозь их гомон, а затем вновь захлебнулся в оскорблениях и воплях.

Джейн не знала, сколько это продолжалось. Она лишь сидела, часто дыша и украдкой вытирая пот с лица платком, пока люди, наконец, не начали затихать — ещё более вспотевшие и злые, чем до заседания, но теперь уже получившие того, на ком можно выместить злость.

Оставался лишь последний штрих.