Дебют

— Кирилл Владимирович Романов собственной персоной, огромные деньги вкладывает. При том, что через него связь и с французами, и с поляками. Всем всего наобещал. И мне в том числе — должность председателя Кабинета министров. Вот, вас он снимет с престола, должность займёт, а там и Россию поделит, и всех своих друзей к себе поближе, на тёплые местечки расставит.

— Кирилл? — нахмурился я.

А про себя подумал: вот же старая вешалка! Ему сколько сейчас? Уже седьмой десяток пошёл, если не под семьдесмят. Ему бы рыбу ловить, охотой заниматься, да чем угодно… Мемуары вон писать и к смерти готовиться, а он всё туда же — на трон позарился. Видите ли, властвовать ему захотелось! А ведь он в моём мире тоже царя предал во время революции. Было мнение даже, что подчинённые ему полки сразу же примкнули к большевикам, что было серьёзным ударом по власти императора.

— Да уж, неплохо. Как я понимаю, учитывая очерёдность и театральную паузу, вы хотите сказать, что главным зачинщиком был именно Кирилл Владимирович?

— Он, родименький. Он по старой дружбе мне много чего рассказывал. Как дипломатов норвежских возил по злачным местам, питейным заведениям. Как проституток под них подкладывал, а потом фотографировал через шпионское оборудование все их утехи. Была даже пара дипломатов, которые мальчиками интересовались. Думаю, понимаете, что им очень не хотелось, чтобы поднялась шумиха по этому поводу. Поэтому они на всё были согласны. Тем более, что он им и «пряников» обещал. Туркам обещал Крым. Французам Польшу. В то время как самим полякам обещал независимость, после того как воссядет на трон. Но мы то понимаем, что шиш Франция получит, а не протекторат над Польшей. Такие вот дела.

Да уж, я, конечно, ждал серьёзного откровения, но такого даже не предполагал. И ведь даже ни разу не кольнуло — правду говорит. Особо даже давить не пришлось. Что же в голове у этого Замятина, что он сразу же всё и выдал? Хотя, думаю, в его голове все произошло ещё, когда он сюда ехал. Думаю, наши шпионы давно его уже поломали и подавили волю, как минимум, к побегу. Он видимо надеялся, что что-то изменится, когда он в Россию прибудет, что с ним все будут вести себя достойно. Однако вот не учёл, что жизнь его сейчас абсолютно ничего не стоит. И стоит императору только слово сказать, как не станет больше Фёдора Ивановича Замятина. Так и получается, что цена его жизни лишь нескольких слов. Так много и так мало.

Я вдруг вспомнил: вначале было слово. Слово было Бог. И слово было Богом. Вот и для Замятна моё слово, всё равно что Бог, потому как судьба его на волоске висит.

Немного подумав, я перелистнул ещё пару бумаг, лежащих передо мной.

— Так, а фамилия Распутиных вам знакома?

— Ну а как же, вы про Диму что ли? — хмыкнул Замятин.

— Да, он самый, — не растерялся я. — Что вы можете про него рассказать?

— Да что про него рассказывать… Верный пёс своего господина, который прочит ему место подле императорского трона. У них это семейный комплекс. Они все хотят вернуться ко двору, как когда-то их отец. Но самого-то Григория Ефимыча из дворца вышибли, так теперь сынок туда хочет. Вот и Кирилл ему пообещал хорошее место. Только использует он его, как только может.

Меня подмывало спросить про Матрёну, но я пока держал себя в руках. Успеется задать этот вопрос. Сейчас надо, чтобы он продолжал рассказывать.

— И как же он его использует? — спросил я.

— Ну, знамо как? Дима ведь кого угодно чему угодно убедит. Чёрта лысого заставит в церковь пойти, да покаяться. Это у него дар, такой же, как у отца. Послабее, конечно, не такой сильный, но этого хватает. Вот он для Кирилла всякую грязную работу и делает, когда кого-то подставить надо или обвинить в чём-то, вину на себя взять. Лошадь там заговорить, — усмехнулся он.

Я снова посмотрел в сторону Мезинцева. Кажется, он мне докладывал, что один из наследников престола упал с ездового коня. При том, что конь был благородный и отлично выдрессирован, так что не должен был взбрыкивать, а вот взбрыкнул и в итоге третий наследник дома Романовых свернул себе шею.

— Очень интересно, это вы намекаете на гибель Степана Романова? — с прищуром спросил я.

— А как же, на него самого. Надо же было Кириллу Владимировичу расчищать себе путь к трону. Вот он и убирал всех неугодных. Хвалился, что и до наследника добрался, до нынешнего, значится, императора, да вот только, как я погляжу, недооценил он мальчишку, или получил недостоверную информацию.

Я вдруг припомнил, что в моём мире Кирилл Владимирович был лишён звания великого князя из-за своей женитьбы на простолюдинке. Но потом, это уже мне рассказывал Иван Иванович, Николай его простил и вернул права великого князя, а вместе с тем вернул ему и формальное основание на то, чтобы претендовать на трон. Раньше-то он был лишён этого права.

Я попытался припомнить, кто и на каком месте в очереди стоит сейчас на право наследования престола. И если Кирилл Владимир идёт четвёртым, то между нами должен был кто-то оставаться. Кажется, это был Михаил Романов и его сын. Этот вопрос я озвучил Замятину: