Дебютантка

– Что? И это все? Ты не собираешься давать мне советы, поучать и прочее, что обычно делают родители, когда их средний ребенок по-королевски облажался?

– Нет, – отвечает папа, пристегивая ремень безопасности и включая задний ход.

– Не понимаю, – говорю я ему. – Мне нужна помощь. Я думала, именно за этим ты сюда пришел.

– Уверен, ты сама прекрасно во всем разберешься.

– Разве? Потому что я на 99,9987 процентов уверена, что просираю жизнь.

– Хорошо, – говорит он.

– Хорошо?..

– Да. Иначе я бы сказал, что ты неправильно проводишь первый год в колледже.

– Что-то я не догоняю…

Папа заезжает обратно на стоянку.

– Тебе хочется, чтобы я изображал Строгого Отца, метал гром и молнии? Знаешь, я ведь могу. – Он шутит, но отчасти мне хочется именно этого. – Что ты ожидала услышать? Что ты уже не в старшей школе? Что твой друг Мика повел себя как всегда? Что единственная причина, по которой Люси злится на тебя, заключается в том, что ты сразу не поступила правильно и не сказала ей правду? Что выбор, сделанный в восемнадцать лет, имеет реальные последствия? Дорогая, поверь, тебе это не нужно, ты и сама все знаешь.

– Но Иззи не косячила на первом курсе…

– Не надо, речь не о твоей сестре! – одергивает он, и я начинаю жалеть, что перебила. Иногда я забываю, каким он может быть непреклонным. – Все совершают ошибки, ясно? Перестань увиливать и признай их, Эллиот. Да, ты приняла несколько неверных решений, и, скорее всего, примешь еще не одно. Но ты должна хотя бы осознавать, когда делаешь неправильный выбор, и учиться не повторять его. А что до твоих оценок… Даю тебе шанс их исправить. Или будешь искать другой финансовый источник для второго курса. Я не собираюсь тратить тысячи долларов и отправлять тебя в дорогущий частный колледж на восточном побережье только для того, чтобы ты попусту теряла время. Ты меня услышала?

– Да…

Я еще глубже вжимаюсь в кресло и начинаю ковырять ногти. Мы оба молчим целых пять минут. Мой папа не из тех, кто часто повышает голос. А если уж такое случается, то сильно выбивает его из колеи, и ему требуется время прийти в себя[58].

Остыв, папа говорит:

– Ты не одинока, Эллиот. Но начни уже сама о себе заботиться. Я не могу допустить, чтобы моя дочь гуляла в метель и замерзла насмерть. – Папа протягивает руку и еще раз сжимает мою, прежде чем снова взяться за руль. – А что касается этого мудака Кентона… Пусть подавится дерьмом и сдохнет.

Это очень неожиданно и агрессивно. В нормальном состоянии он никогда, никогда, никогда не сказал бы такого. Меня разбирает смех. Папа тоже улыбается, заводит машину, выруливает с парковки задним ходом, и мы едем домой.

– Пап, я так соскучилась по тебе за эти четыре месяца, – говорю я, когда десять минут спустя мы въезжаем в гараж. Папа выключает двигатель, тянется ко мне, и мы неловко обнимаемся[59].

– Ты сильная, Эллиот. Ты моя дочь, и я воспитывал тебя не для того, чтобы кто-либо тобой помыкал, – произносит он, не выпуская меня из объятий. – Ну, если только мама… Кстати, она захочет поговорить с тобой об оценках.

– Шансов на твое заступничество никаких? – спрашиваю я, отстраняясь. Он улыбается, и мне сразу становится так хорошо, как он и представить себе не может.

– Я уже сказал: иногда в жизни приходится смотреть страху в глаза.

Глава 11

Прежде чем мы перейдем ко второму акту этой драмы, то есть к началу моего второго семестра, давайте сделаем небольшую склейку и подведем итоги последних двух недель моей жизни.

ЭЛЛИОТ МАКХЬЮ

ПРЕДСТАВЛЯЕТ:

ЗИМНИЕ КАНИКУЛЫ.

ИЗБРАННОЕ

18 декабря

В ту же секунду, как я вышла из гаража, меня затянуло в привычную для семейства Макхью суматоху. На домашнем кинотеатре играла донельзя рождественская музыка в стиле нью-эйдж. Наш огромный пес Багси – помесь овчарки – совсем ополоумел при виде меня. Реми в гостиной, свернувшись калачиком в папином красном кожаном кресле, играла в своем телефоне, а непомерно толстый кот Фред охотился за ее волосами с насеста на спинке. Мама тем временем в предпраздничной запаре пекла две сотни сахарных печений на рождественскую тематику и параллельно с этим готовила индейку на ужин.

– Эллиот, с приездом! – поприветствовала меня мама своим протяжным кентуккийским выговором с другого конца большой кухни. – Куда ты запропастилась? Я ждала тебя к четырем.

– Привет, мам, – помахала я ей, опуская чемодан на пол.

– ДЕВОЧКИ, ВАША СЕСТРА ПРИЕХАЛА! – крикнула она, высыпая стакан муки в миксер. Затем включила его на полную мощность и принялась расправляться с морковкой. Не поднимая глаз, мама попросила: – Можешь достать сверху другую разделочную доску? И не бросай чемодан здесь, отнеси его вниз.

– В подвал? – спросила я, вытаскивая доску из шкафа и протягивая ей.

– Вы с Иззи будете спать вместе на раскладном диване. Реми! Иди сюда и поздоровайся с сестрой! – крикнула она через всю комнату моей младшей сестре.