Дебютантка (СИ)

Но это мой отец. Семья, о которой я мечтала.

Я протянула руку, вкладывая маленькую ладонь в его огромную, еще грубее, чем у Гилбера.

Губы сложились в робкое «П», но громовой голос отца заставил меня вздрогнуть.

— Приветствуйте Тай Абриель… — его взгляд встретился с моим, — …мою дочь. Склоните головы перед принцессой запределья!

Народ склонил передо мной головы, некоторые опустились на колени.

— Дочь суверена! — шептали они. — Принцесса запределья.

Мы стояли рядом, дочь и отец, держась за руки, и все вокруг казалось нереальным. Как самое начало сна, когда ты не можешь понять, куда тебя втягивает ночная фантазия, в кошмар или в счастливое видение.

Не отпуская мою руку, Стигрих подал знак страже.

— Ждите Риона!

Некоторые тут же кинулись к пелене, как будто знали, что Рион появится с минуты на минуту, и не хотели пропустить торжественное прибытие героя.

— Дочь, добро пожаловать в мой замок! — Отец смотрел на меня, но казалось, что его слова были предназначены не мне, а тем, кто стоял вокруг и слушал каждое слово.

— Спасибо… отец! — Слово казалось незнакомым и мятным на вкус, оно холодило язык.

Стигрих повел меня к замку.

Гилбер шел рядом. Казалось странным, несправедливым, что Стигрих не осыпал его почестями. Да, Рион привезет силу, но это произошло благодаря помощи его друзей. И чтобы помочь Риону, Гилбер тоже дошел до конца испытаний. А Стигрих зол на него, непонятно почему. Я протянула свободную руку Гилберу, но он оттолкнул меня. Его лицо осталось бесстрастным.

Мы поднялись на холм. Не отпуская мою руку, Стигрих приветствовал проходящих людей, и я следовала его примеру. Все это казалось игрой, в которой только один из игроков знает смысл происходящего.

Мы зашли в замок, и, стоя на крыльце, Стигрих громко сказал.

— Дорогая дочь! Тебе отведут покои, ты отдохнешь, а потом мы с тобой поговорим. Я рад видеть тебя после долгой разлуки. Завтра мы устроим празднование по поводу твоего приезда.

Он обращался ко мне, но стоял боком и смотрел на собравшихся у крыльца людей.

Я промолчала, и тогда взгляд отца, холодный, недобрый, сосредоточился на мне.

— Спасибо за гостеприимство… отец! — Я тоже обратилась к народу.

Отбросив мою руку, будто она обмазана ядом, Стигрих оттолкнул меня в сторону.

— Отведите ее! — приказал кому-то, а потом повернулся к Гилберу: — Иди к себе! Буду через пять минут.

Гилбер кивнул.

Стигрих повернулся к народу и завел речь о начале новой жизни. Силы светлых магов в запределье становится все меньше, но когда Рион привезет бесконечную силу, все будет по-другому.

Гилбер схватил меня за руку и потащил по коридору. Две лестницы, два круговых коридора — и мы оказались в покоях. Ничего особенного — каменные стены без окна, как в катакомбах, деревянный стол, шкаф, умывальня за дверью, кровать…

Кровать?!

— Зачем мы здесь? Я не собираюсь…

— Молчи! — Он закрыл мне рот ладонью. — Ты хочешь знать правду?

Я не могла высвободиться, поэтому моргнула в знак согласия.

— Ты хочешь получить ответы на свои вопросы?

Снова моргнула.

Он медленно опустил руку и, убедившись, что я не визжу, отступил в сторону.

— Я обещаю, что ты узнаешь правду. Но ты узнаешь ее так, как я считаю нужным, и тогда, когда я сочту нужным. Согласна?

— Но ты должен предупредить меня…

— Я ничего тебе не должен… жена.

Вздохнув, я кивнула.

— Согласна.

— Тогда следуй за мной!

Подхватив стул, он зашел в каморку, где стояла умывальня. Усадив меня, он вышел обратно в комнату.

— Что бы ни случилось, что бы ты ни услышала, не выходи отсюда, пока я тебя не позову. Поняла?

— А что ты..

— Поняла?! — повторил угрожающе.

— Да.

— Если меня станут убивать, что ты сделаешь?

— Останусь сидеть на месте.

— Наконец-то я сделал из тебя покорную жену! — Гилбер усмехнулся и захлопнул дверь каморки.

Светильника здесь не было, поэтому я сидела в темноте, но перед глазами плыли образы, лица. Все то, что только что произошло. Последние сутки вместили в себя слишком многое.

Дверь снова приоткрылась. Гилбер почесал затылок, хмыкнул. Он топтался на месте, как будто испытывал неловкость от того, что собирался сказать.

— Не каждый может выдержать правду, настоящую правду, а не ее разбавленную версию. Если бы я был хорошим мужем, то я бы сжалился над тобой и смягчил правду. Но я плохой муж.

Спорить я не стала, потому что он вообще мне не муж, что бы ни диктовал ритуал. Я стараюсь настроиться на дружеский лад, но иногда Гилбер… невыносим и жесток.

Я не успела ответить, как в коридоре раздался звук приближающихся шагов.

Гилбер выпрямился и сжал кулаки, как будто готовился к бою.

— Никому не говори, что твое зеркало пропало. Поняла? Никому!

И тихо прикрыл дверь каморки.

Растерянная, заплутавшая в чувствах, новостях и впечатлениях, я смотрела в темноту, когда в спальне громко хлопнула дверь и раздался голос Стигриха.

Злой, негодующий голос.

— Почему она жива?!