Дебютный развод

Поверх платья на ней был палантин из белого горностая. Шею украшал бриллиант, по слухам, принадлежавший знаменитой принцессе Летисии Испанской. Камень был подарком жениха, Джайлза Монтерея, о котором мало что известно. Утверждают, что парочка встретилась в Эрмитаже, у витрины с запонками Фаберже. Новобрачные были знакомы всего пять недель. Несколько дней назад мисс Блаунт исчезла из своей нью-йоркской резиденции. Знакомые опасались, что она убита или похищена.

Счастливая и сияющая, несмотря на двадцатиградусный мороз, миссис Монтерей, которую попросили прокомментировать ситуацию, попросила передать привет своим нью-йоркским подругам и уселась в «мерседес» с тонированными стеклами. Новобрачные отправились в четырехмесячное свадебное путешествие.

Одинокая слеза скатилась по щеке: все выходят замуж, а я…

Счастье подруги только подчеркивало мое одиночество. Я невидяще уставилась на газетный лист. На него упала капля. Потом другая. И тут перед глазами возникло что-то белое: мне протягивали платок. Как стыдно! Я подняла глаза и вспыхнула: передо мной стоял Хантер.

— Я столько всего натворил. Прости меня, — прошептал он.

Глава 24 Нет худа без добра

— Прекрати! — запротестовала я, вытирая слезы его платком. — Это я натворила множество глупостей! Дорогой, я совершила кошмарную ошибку. Думала, у тебя роман с Софией, а потом узнала, что она соблазнила мужа Марси и… Подумать страшно, что я тебе не доверяла! Какой я была идиоткой, когда требовала развода, хотя ни о чем подобном и слышать не желаю! Ты когда-нибудь сможешь меня простить?

— Нет, — ответил Хантер, глядя мне прямо в глаза.

Я оцепенела. Что ж, значит, я получила то, что заслужила.

Я молча уставилась на него, потрясенная тем, что сотворила.

Дальше произошло нечто странное. Хантер сел за стол и взял мою руку.

— Я вовсе не должен тебя прощать. Ты не виновата. Это я сделал огромную глупость.

Он смотрел на меня с каким-то странным выражением. О Господи, неужели он признается, что все-таки был с Софией?

Невозможно выразить словами то, что я ощущала в эту минуту.

Я встревоженно смотрела на него, ожидая худшего. Но мой муж молчал.

— Ч-что? — произнесла я наконец.

— Я нанял эту злосчастную Софию. По пути в Лондон упомянул, что хочу подарить тебе нечто особенное. Понимаешь, я чувствовал себя обязанным как-то извиниться перед тобой за испорченный медовый месяц, а она предложила помочь выбрать тебе подарок. Клялась, что для нее совершенно не важно, если я скопирую этот кулон. Я оказался последним дураком, тем более что хорошо знал, какова она. Мне следовало предвидеть, что она все повернет в своих интересах. Господи, зачем только я взял ее в группу? Она еще в школе была настоящей пожирательницей мужских сердец! Всегда рассказывала о мнимых романах, лгала напропалую…

— Ш-ш-ш… — прошипела я, прижав палец к губам Хантера. — Я больше не желаю ничего слышать об этой особе.

Хотя возвращение Хантера сняло огромную тяжесть с моего сердца, все же при каждом упоминании Софии меня вновь раздирала ярость. Сколько зла она сотворила! Единственным утешением было сознание, что теперь она навсегда заключена в золотую клетку.

— Даю слово, что отныне София и близко к нам не подойдет, — поклялся Хантер.

— Правда? Ты действительно так решил? — сухо осведомилась я. Как бы мне ни хотелось броситься ему на шею, было слишком трудно расслабиться после всего, что с нами случилось.

Хантер заметил мои колебания и, пытаясь успокоить меня, улыбнулся:

— Когда это я не держал слова, дорогая?

В его глазах блеснули знакомые лукавые искорки.

Я задумалась. Если хорошенько вспомнить, он был прав. Хантер действительно исполнял все свои обещания.

— Да, милый. Ты всегда держишь слово, — кивнула я. В конце концов, следует быть справедливой.

Хантер с облегчением вздохнул и погладил меня по щеке:

— Я просто не могу вынести мысли о том, что ты увидела это великолепное украшение на Софии! И поэтому решил подарить тебе что-то, по- настоящему прекрасное…

— Честно говоря, я просто в него влюбилась.

— Жаль-жаль, поскольку я уже готовлю тебе такой сказочный сюрприз, что ты глазам не поверишь…

Я растаяла быстрее, чем мороженое в жаркий день Четвертого июля. И неожиданно ощутила бурлившую внутри восхитительную смесь смеха и слез. Хантер перегнулся через стол и припал к моим губам долгим поцелуем, потом встал, уселся рядом на банкетке, обнял меня и принялся свободной рукой вытирать мои слезы платком. Господи, наконец-то! Все так, как должно быть!

— Но где ты был эти последние дни? — вырвалось у меня, хотя теперь мне было почти все равно.

— Думал.

— Но где?

— Не важно.

— Дорогой, мне нужно узнать у тебя кое-что еще, — настаивала я. — И никаких уклончивых ответов, пожалуйста.

— Ладно. Я буду абсолютно честен и искренен. Что ты хочешь знать? Спрашивай.

— Почему ты так скрытен? Почему всегда исчезаешь? Эти тайные телефонные звонки, часовые бдения в Интернете… И ты никогда не рассказываешь мне, в чем дело. Если у тебя не было романа с Софией, чем ты тогда был занят?