Дебютный развод

— М-м… — восхитился Хантер, откусив кусочек. — Думаю, в следующий раз мы поедем в оперу. Или в цирк. Знаешь, здесь потрясающий цирк… Купим квартирку на набережной Вольтера…

— С видом на Сену.

— Представляешь, эти прогулки по художественным галереям, кофе со сливками, который мы сможем выпить…

— О, сказочная жизнь в Париже! — счастливо вздохнула я.

И так далее, и тому подобное. Наш разговор продолжался все в том же банальном тоне, который сами мы находили ужасно романтичным и который довел бы до бешенства любого постороннего слушателя. Но с влюбленными всегда так. Когда ты влюблена, просто сердце замирает от нежности, но любой сидящий за соседним столиком не знает, куда деваться от тоски. К счастью, курс обмена настолько низок, что в Париже почти нет американцев, а следовательно, и несчастных англоговорящих туристов, вынужденных терпеть наш бред. Поэтому мы окончательно расслабились и стали вытворять то, на что никогда не отважились бы в собственной стране, а именно — целоваться взасос, как тинейджеры. И никак не ожидали…

— Простите, что нарушаю вашу идиллию.

Мы с Хантером смущенно оглянулись. Рядом стояла ослепительно улыбавшаяся София Д'Арлан. Темно-рыжие волнистые волосы раскинуты по плечам, одежда в стиле «уик-энд на Левом берегу»: длинные темно-синие шерстяные брюки, остроносые лодочки, кожаная куртка и тонкий, почти до колен, шарф. Настоящая Лу Дойон в свой выходной день.

— Простите, не могла устоять, чтобы не подойти. Я здесь с Пьером, — объявила она, показывая на темноволосого мужчину, сидевшего за дальним столиком. — Сильви, я так рада, что вы здесь. Давно хотела пересечься.

— В самом деле? — удивилась я.

— Ну да. Аликс Картер считает, что я должна надеть платье от Теккерея на премьеру «Роковой блондинки». Меня пригласила Нина. Мы вместе ходили в детский сад и с тех пор близки, как сестры.

— Теккерей будет рад вас одеть. Позвоните, когда вернусь. Я буду в Нью-Йорке в середине будущей неделе, — деловито ответила я, вручая Софии свою визитную карточку. Совсем неплохо, если ее увидят у Текка: пусть я не слишком люблю эту особу, зато ее постоянно фотографируют, а глянцевые журналы считают идолом моды.

— Нина здесь на два дня, — продолжала София. — Можно дать ей ваш телефон? Она сказала, что тоже подумывает надеть платье от Теккерея.

Победа! Настоящая победа! Но не означает ли это, что я каким-то образом должна подружиться с Софией? Впрочем, у меня нет особых причин для неприязни. Просто я ей не доверяю. Но если София собирается привести к Текку Нину Клор, значит, она мне нужна. Очевидно, она неплохо знает Нину. Актрисы часто обманывают модельеров, и необходимо иметь как можно больше сторонников, если требуется затащить их в свою студию. Приходится забывать о чувствах, если речь идет о бизнесе.

Я изобразила то, что, как надеялась, сойдет за искреннюю улыбку, и кивнула:

— Разумеется.

Правда, шансов на звонок Нины Клор было ничтожно мало. Она истинный метеорит, за которым гоняются все модельеры от Диора до Дольче и Габбаны.

— Обязательно свяжусь с вами. Вы так любезны, просто не верится, — добавила София и чмокнула Хантера в щеку. — Пока, дорогой, — фамильярно попрощалась она.

Я глотнула чая, полная решимости не обращать внимания. Самое главное — бизнес.

Вечером, когда мы с Хантером пили горячий шоколад в баре отеля «Бристоль», мой сотовый зазвонил. К моему величайшему удивлению, это оказалась Нина Клор, рассыпавшаяся в извинениях по поводу позднего звонка. Она сообщила, что хотела бы надеть платье от Теккерея на январскую премьеру и, что самое волнующее, только узнала о своей номинации на «Золотой глобус». И хотя сознавала, что это глупо, тщеславно и чисто по-голливудски, все же не могла думать ни о чем, кроме платья.

Как уже говорила София, Нина сейчас в Париже и хочет встретиться со мной завтра утром, чтобы обсудить список нарядов.

Все еще не веря своим ушам, я показала Хантеру большой палец.

— Я могла бы заехать в ваш отель к одиннадцати, — взволнованно пообещала я, едва сдерживая переполнявшие меня чувства. Радость слегка портило только одно: без помощи Софии, возможно, ничего бы не вышло. Что ж, придется ее терпеть.

— Нет, я сама приеду. Не хотелось бы вас затруднять, — сказала Нина.

— Ну… если сумеете выбрать время.

— Думаю, что вполне смогу добраться до вас из «Ритца», — пошутила Нина и повесила трубку.

Будь я шикарной, всемирно известной старлеткой, которой совершенно не обязательно покидать «Ритц», то шагу бы оттуда не сделала. Но Нина оказалась поразительно простой и непринужденной в общении.

— Она такая славная, — сказала я Хантеру, пересказывая содержание разговора. — Такая милая и очаровательная. Совсем не похожа на кинозвезду.

— Возможно, играет, — охладил меня Хантер. — Как все актрисы.

— Думаю, она будет классно выглядеть в платьях от Текка.

— Сначала посмотрим, явится ли она завтра, — буркнул Хантер.

— Какой ты циник, — упрекнула я.

— Скорее реалист, — уточнил Хантер, поднимаясь и беря меня за руку. — Как насчет прогулки по Парижу перед сном?